Луис Ламур - К далеким голубым горам
— Меня этому приему научил отец, — сказал я.
— Твой отец? Мне и с ним придется драться?
— Ты уже дрался с ним однажды — и носишь его метку.
Он был осмотрителен — наступал, но осторожно. Я слышал, как рядом выпалил пистолет, и краем глаза заметил падающего человека, потом уловил вспышку второго выстрела, потом еще одного.
— Вот как? Так это был он? Но она сказала, что у нее нет мужа!
— Вот тогда она его себе и нашла, когда он оставил на тебе свою отметину.
Пламя поднималось все выше — с ревом и треском, сжигая все вокруг нас. Красный свет блестел в его глазах, ложился отблесками на лицо, пелена дыма тяжело опускалась на все вокруг. Наши клинки сверкали, отражая жуткий свет пожара. Вот они сошлись, лязгнув, и мы с этим человеком застыли, словно братья, соединенные своими шпагами. Быстро расскочились.
— Кончай его, Барнабас. Нам далеко идти, а корабль ждать не станет, ты сам приказал.
Снова скрестились клинки, я сделал выпад, он парировал, и я ощутил тонкую линию боли, когда его клинок нежно коснулся моей кожи и оставил струйку крови, как свою метку.
Он был силен и очень быстр — великолепный фехтовальщик. Не слишком ли он искусен для меня? Неужели мы умрем здесь оба?
Нет! Там ждет меня Эбби, и разве не было предсказано также, что у меня будут четыре сына?
Пот сбегал полосками по моему лицу. Кровь стекала по боку. Я двигался устало.
— Вот это была девчонка, вот это красавица! — сказал он вдруг. — Бездна отваги в ней жила. Ничуть она не боялась, стояла и говорила мне в лицо, что будет потом.
— И прекрасно знала, что говорит, — ответил я. — Ибо в ее жилах текла кровь Нила!
— Ага…
Этот светловолосый дикарь быстро рванулся вперед, клинок его сверкнул, словно вспышка молнии далекой грозы.
— Мне много времени потребовалось, чтоб узнать, кто о н был!
Внезапно его глаза поднялись от клинков к моему лицу, всего на миг.
— Вот только она ошиблась, потому что это ты умрешь сегодня, Ее Сын! Ты!!!
Он нанес колющий удар, низкий и сильный, но отец научил меня и этому, а клинок у меня был обоюдоострый. Я парировал — совсем мягко, а потом поднял свой клинок… теперь уже не мягко.
Лезвие моей шпаги не достало его живота, как я хотел, но срезало ему подбородок… ровно и чисто, как сыр нарезают. А потом короткий, совсем короткий укол вперед — и клинок высунулся на четыре дюйма с задней стороны его шеи. Он повалился, чуть не вывернув отцовскую шпагу из моих пальцев, но я наступил ему на грудь и выдернул клинок.
Тот человек был мертв.
Мы выбрались на улицу, таща за собой сундук — он оказался страшно тяжелый, его бы вчетвером нести, но Джереми нашел где-то ручную тележку и мы кое-как погрузили сундук на нее.
Мы бежали, спотыкаясь, толкая перед собой тележку — сперва я, потом меня сменил Джереми. Мы пробегали мимо мертвых мужчин, мимо удирающих женщин и детей и наконец добрались до берега.
Синий был на месте. Он прикрыл себя вместе со шлюпкой какой-то рогожей, чтобы спрятать от глаз людей, которые могли искать спасения на другой стороне узкой гавани.
Мы влезли внутрь, втащили сундук и оттолкнулись. Синий погрузил весла глубоко в воду и шлюпка рванулась вперед, и мы вновь увидели свой корабль, свою «Абигейл».
— О, дьявол! — воскликнул Джереми. — Она пошла!
— Пошла?
Я присмотрелся. Действительно ли корабль движется? Какое-то мгновение я не мог сказать наверняка, а потом… да, он двигался к выходу. Они поймали отлив и позволили ему нести себя. Ни одного паруса они не подняли, чтобы не привлекать внимания, просто поставили рулевого на «кнутовище».
— Дай мне сменить тебя, Синий!
Я пересел на банку гребца. Он передал мне весла, я налег, напрягая спину, и шлюпка прыгнула вперед. Отлив нам тоже помогал. Я быстро глянул на небо. Там уже показались звезды, но еще хватало блекнущего света.
Мы постепенно нагоняли «Абигейл», но одновременно приближались к английскому военному кораблю.
Вот мы поравнялись с флейтом, окликнули, кто-то бросил конец, который мы закрепили на лодке. Потом нам спустили тали, мы отправили наверх сундук, быстро вскарабкались на борт сами и принялись поднимать шлюпку.
Но едва я оказался на палубе, как с правого борта донесся крик:
— Лечь в дрейф! Мы поднимаемся к вам на борт!
Тилли бросился ко мне:
— Это королевский военный флот! Что делать?!
— Лечь в дрейф, немедленно, и делать все что сможем. Мы — фламандское судно, но команда в основном английская, попали к испанцам в ловушку, пока появление английского флота не дало нам шанс удрать… Скажи им это. Больше мы ничего не можем сделать. Убери Уоткинса и Уа-га-су с глаз долой. Если придется, выведем Уа-га-су наверх — якобы мы везем его обратно в Америку как посланца от Рэли к индейцам, в то место, где он собирается обосновать свою колонию.
— Быстро вы соображаете, — безрадостно заметил Тилли. — Надеюсь, ваша выдумка сработает.
— Я тоже надеюсь, — ответил я. — В противном случае меня ждет Ньюгейт.
Тем временем к нам на борт поднялся офицер — аккуратный, подтянутый, боец, судя по виду, и человек, знающий свое дело.
— Что за корабль? — требовательно спросил он.
Он, конечно, видел название на корпусе, это был формальный вопрос.
— «Абигейл», капитан. — Он не был капитаном, но от такого неофициального повышения в чине вреда не будет. — Фламандское судно, но команда в основном английская. Слава Богу, что вы появились так вовремя. Мы заплыли прямо в ловушку.
— Что вы имеете в виду?
Глаза офицера ничего не пропускали, но Джон Тилли был с виду настоящий просоленный моряк-торговец, он должен был вполне удовлетворить его проницательность.
— Идем из Америки, семьдесят два дня в море, нам нужна пресная вода. Кинсейлскую гавань мы знаем, и как завидели Олдхедский мыс, решили, что мы в безопасности. Зашли прямо в порт и первое, что увидели, — нацеленные на нас пушки испанских кораблей.
Ну, сошли мы на берег, чтоб как-то отговориться, надеялись, они нас отпустят, а тут начался штурм, и наша шлюпка вернулась на корабль, как раз в тот момент, когда вы, ребята, вошли в гавань.
Клянусь Господом, капитан, что за радость была вас увидеть! Как завидели мы британский флаг, как услышали эти пушки… — Тилли промокнул лоб носовым платком. — Чем мы можем вам служить, капитан?
— Куда вы следуете?
— В Фальмут, капитан, выгрузиться и взять товары для обратного рейса в Америку. У нас на борту есть индеец… ну, один из тамошних дикарей, вы же знаете, но он отличный парень и здорово нам помогает. Мы его везем обратно, чтобы договорился со своими насчет колонии для Рэли. Да, хороший человек, ну да и мы с ним обращались хорошо. Мы думаем, он как надо поговорит со своими вождями, когда мы его вернем. Это нам облегчит путь.
