Луис Ламур - Верой и правдой
Взяв в руки винтовку, он возвратился к краю оврага, к тому месту, где концы бревен были заколочены в высеченные в камне пазы и закреплены там двойными клиньями. Ему пришлось потратить больше часа на то, чтобы откатить в сторону и эти бревна.
Наконец, бросив инструменты, он подошел к Сильве. Мексиканец уже пришел в сознание, и его глаза светились в темноте дьявольским блеском, когда Шоу, усмехаясь, взглянул на него.
— Можешь не беспокоиться, — угрюмо проговорил Барни. — Здесь ты в безопасности, к тому же, когда запруду прорвет, сюда все сбегутся очень быстро.
Шоу развернулся и отправился прочь, стараясь держаться в тени кедров. Он не успел пройти и сотни ярдов, когда у него за спиной раздался громкий плеск, сменившийся мягким журчанием.
Воды за запрудой собралось не слишком много, да и сила потока оказалась явно невелика, но и этого хватит, чтобы наполнить заводи, к которым приходили на водопой коровы Тесс Байе.
Сзади не раздалось ни единого окрика, и он еще находился довольно далеко от хижины, в которой жила девушка, когда темноту разорвала вспышка винтовочного выстрела. В тот же миг что-то тяжелое с неимоверной силой ударило его по голове, и он упал ничком, зарываясь лицом в гравий. Барни почувствовал, что проваливается в темноту, словно падает куда-то вниз головой, и потерял сознание.
Когда он открыл глаза, стало уже совсем светло. Утро было в самом разгаре, и солнце уже стояло довольно высоко в небе — Шоу спиной ощутил горячее прикосновение его палящих лучей.
Кровь на лице и в волосах высохла и запеклась. Он попытался поднять голову, и все его тело пронзила обжигающая боль. Тогда он замер, еще какое-то время лежа совершенно неподвижно, собираясь с силами для новой попытки.
Наконец, превозмогая боль, сумел встать на колени. Перед глазами все поплыло. Подождав немного, он принялся озираться по сторонам.
Он лежал на каменистом склоне. Внизу, наполовину скрытый за зарослями горного кедра и примерно в двух милях от него, виднелся дом Тесс Байе. Откуда-то справа доносилось тихое журчание воды, а это означало, что выпущенный им на волю поток еще не перекрыли.
Винтовка и револьвер оказались при нем. Подняв руку, он осторожно прикоснулся к голове, нащупывая большую шишку в том месте, где пуля сорвала кожу. Очевидно, он потерял много крови, а преследователи, найдя его здесь, наверняка решили, что череп прострелен.
А как же Тесс? Неужели ее вышвырнули из дома? Или, может быть, она до сих пор удерживает ранчо? Он прислушался. Стояла зловещая тишина.
Тот, кто стрелял в него, очевидно, также освободил Сильву. Сколько врагов приобрел он здесь? Знать этого он не мог, а Тесс об этом ему ничего не рассказала. Харрингтон, Сильва и Клайд действуют заодно. Самый опасный из них — Джордж Клайд, так как из всех троих он производил впечатление самого умного.
Спрятавшись за валунами и кедрами, Шоу разглядывал маленький домик ранчо. Ни какого-то движения, ни следов борьбы он не заметил.
Затем в доме хлопнула дверь, и он увидел, как какой-то человек вышел на крыльцо и как ни в чем не бывало отправился к загону. Там он заарканил двух лошадей, и через несколько минут два всадника выехали со двора, направляясь в сторону города. В одном из всадников он узнал Сильву.
Мучительных полчаса ушло у Барни Шоу на то, чтобы незаметно добраться до стены дома. Остановившись за углом, он осторожно выглянул. На ступенях веранды, всего в каких-нибудь десяти футах от него, сидел человек. На коленях у него лежала винтовка.
Человек не мог похвастаться высоким ростом, но мощный квадратный подбородок его выглядел довольно грозно. Барни все еще наблюдал за охранником, когда тот, прислонив винтовку к столбу навеса, достал трубку и принялся набивать ее. Шоу лихорадочно соображал. Наскоро прикинув свои шансы, он все же решил не рисковать. Возможно, с Харрингтоном его номер и прошел бы, но только вот с этим типом шутить не стоило.
Оглядевшись вокруг, Барни заметил валявшийся на земле обломок тонкой трубки, и это натолкнуло его на другую, не менее удачную, как ему показалось, мысль. Подняв находку и убедившись, что изнутри она полая, он принялся собирать мелкие камешки. В свое время в школе, много-много лет назад, он умел мастерски стрелять фасолью из трубки, не имея себе равных среди товарищей.
Большой крючковатый нос охранника на веранде выступал над его квадратной челюстью на манер носа корабля. Старательно прицелившись, Шоу выстрелил первым камешком. Мимо.
Повернув голову, человек взглянул в ту сторону, где упал на землю камешек, но, не заметив ничего подозрительного, снова отвернулся, довольно попыхивая трубкой. Барни выстрелил второй раз, и выпущенный из трубки камешек угодил охраннику прямо в нос!
Вскрикнув от боли, тот вскочил на ноги, хватаясь рукой за нос и роняя на землю дымившуюся трубку.
И в то же мгновение Барни стремительно выскочил из-за угла. Державшийся руками за нос охранник, у которого к тому же еще слезились глаза, так и не заметил его приближения и обернулся, лишь когда Барни схватил его винтовку. Тогда Шоу, орудуя винтовкой, словно дубиной, с размаху огрел его прикладом по голове.
Парень повалился на землю и попытался выхватить револьвер, но вовремя подоспевший противник ногой выбил у него из рук и это оружие. Видя, что силач не оставляет попыток подняться с земли, Шоу ударил его в висок стволом револьвера, после чего тот затих, потеряв сознание.
Хладнокровно взвалив поверженного врага на плечо, Барни направился в конюшню, где первым делом старательно связал его, а затем уложил в ларь с овсом. После этого он вышел на улицу и заарканил коня, оседлав его, прошел к дому и огляделся по сторонам. Тесс исчезла. Прихватив запасную винтовку, он вскочил в седло и, пришпорив коня, галопом пустился к городу.
Надо сказать, когда Шоу въехал на главную улицу, выглядел он довольно впечатляюще: спутавшиеся черные волосы в пыли; лицо перепачкано кровью; два револьвера за поясом и винтовка, готовая к бою, в руках. Сильву он заприметил на скаку.
Мексиканец направлялся в салун и, увидев Барни, чертыхнулся и схватился за револьвер. Шоу вскинул винтовку и выстрелил поверх луки седла.
Первым выстрелом с плеча он выбил у Сильвы из рук револьвер, а вторым заставил его отступить назад к стене. Сильва замер, тупо уставившись перед собой.
Спешившись, Барни привязал коня и пошел по тротуару. Кое-кто из услышавших стрельбу горожан поспешил выйти на улицу. Таких набралось около дюжины человек, но Шоу не обращал на них ни малейшего внимания. Он просто подошел к Сильве и остановился. Еще какое-то время Барни молча разглядывал его.
— В следующий раз я тебя пристрелю! — пообещал он наконец и прошел в салун.
