Макс Брэнд - Одиночка — Джек
— Еще бы тебе не хотелось. — На лице Одиночки Джека появилась улыбка. — Однако, Шодресс, у меня есть заложник. Держись от меня подальше, и, если еще раз вздумаешь сунуть мне кулак в лицо, я разряжу револьвер в твое.
Это было сказано без всякой злобы, напротив, с полным самообладанием, отчего ярость толстяка показалась смешным капризом испорченного ребенка.
И Шодресс, хотя радость и бешенство вперемежку все еще подымались и кипели у него внутри, старался после этого разговора ехать на безопасном расстоянии от вооруженного пленника.
Люди растянулись в неровную колонну. Впереди шествовал конь Шодресса, неся на себе полководца, возвращавшегося с победой. За ним скакала большая группа воинов. В центре, отделенные свободным пространством сзади и спереди, ехали Стив Гранж и Джек Димз. Остальные замыкали строй, отрезая возможные пути к бегству, и хотя из толпы неслись издевательские вопли и слова оскорблений, ни один не осмелился и пальцем коснуться Одиночки Джека. Отчасти потому, что он внушал всем уважение, но более всего сдерживало то, что рядом с ним ехал Стив Гранж, и люди Шодресса понимали, что малейшее действие против пленника будет означать пулю, которую тот немедленно пошлет в голову Стива.
Итак, странная кавалькада вернулась по своим же собственным следам и въехала на улицы Джовилла; всю дорогу ее сопровождал таинственный, отдаленный волчий вой, точно волк крался за ними, держась в стороне. Это был голос Команча.
Люди заключили что-то вроде перемирия с его хозяином, но отсюда вовсе не следовало, что оно хоть в малой мере касается зверя-людоеда. Так что прихвостни Шодресса со злобным рвением бросались выслеживать пса и палили по его тени, которая металась то туда, то сюда, счастливо избегая и охотников, и их пуль, пока наконец не прорывалась сквозь плотный заслон, уходя от очередной расставленной ловушки.
— Это воет твоя смерть, Димз! — прокричал Шодресс, обернувшись через плечо. — Это твоя душа зовет тебя!
Он долго хохотал над своей неуклюжей шуткой, ибо был сейчас в прекрасном расположении духа, и, пока его воинство мчалось по улицам Джовилла, весь отряд проникся тем же возбуждением, что бушевало в тот момент в груди их вождя. Они подлетели к тюрьме и вновь снесли дверь, которую сами же разбили вдребезги сегодня чуть раньше, а тюремщик тщетно пытался поставить ее на место. И вот наконец в самой дальней, самой надежной камере, закованный в кандалы по рукам и ногам, Одиночка Джек завершил свои странствия.
Тюрьма располагалась в старинном здании, которое не так давно приспособили для нужд закона. В окна первого этажа вставили частые решетки, но для большей безопасности узникам не разрешалось иметь при себе никаких вещей. При них были только цепи, что их сковывали, да стражники, которые охраняли их.
Поскольку бдительность стражи целиком и полностью зависела от воли Шодресса, всем было хорошо известно, что тюрьма лишает свободы друзей толстяка с таким же успехом, как решето удерживает воду. Но в то же время это место становилось надежной, несокрушимой крепостью для его врагов.
— А теперь… — изрек Шодресс, похлестывая по высоким сапогам ременной плетью, а другой рукой * опираясь на стол в той комнате, куда временно поместили Димза, — а теперь, сынок, скажи-ка мне, кто победил?
— Я победил, — не раздумывая, ответил Димз. — Я победил, потому что ты натравил на меня весь свой город, потому что за мной гнались все твои люди, а я перекрыл им путь к Эпперли и сделал из вас дураков!
— Ты победил?! — заорал, трясясь от ярости, Шодресс. — Ты победил? Ты победишь, когда начнешь плясать в воздухе, а до этого, поверь, не так уж много времени осталось!
— Ты не собираешься ждать, пока меня повесят по закону? — поинтересовался Димз. На первый взгляд могло показаться, что у парня стальные нервы.
— По закону? В этом городе только один закон — я! Чего я хочу, то и по закону, щенок! И ты, и Эпперли, и прочие кретины, что до сих пор этого не уразумели, заплатят за то, что были полными болванами!
— Ладно, ладно! — примирительно произнес Димз. — Но скажи-ка, Шодресс, какое дело ты собираешься мне пришить? Какое убийство?
— Какое убийство? Сам не знаешь? Да убийство Вестовера! Скажешь, этого мало?
— Убийство? — усмехнулся Одиночка Джек.
— Вы только поглядите на его ухмылку! — воскликнул Шодресс. — Черт меня подери, ему, видите ли, весело! Да, я сказал — убийство Вестовера! Разве не ты подкрался к нему в темноте и застрелил его?
— Ну да, — согласился Димз. — А те четверо, что с ним были, бросились бежать, для того чтобы после свидетельствовать против меня, так, что ли?
— Они засвидетельствуют, как тебя повесят, Димз. Это уж точно. Как тебе это нравится, парень?
— Это только убедило меня в том, что я знал и раньше, — ответил Одиночка Джек. — Теперь я уверен, что выживу и выберусь из этой тюрьмы, а потом выбью пулей твои мозги, Шодресс. Я всегда знал, что этим кончится, с того самого момента, как впервые тебя увидел. И сейчас я убежден в этом, как никогда раньше!
Лицо Александра Шодресса побагровело и раздулось от ненависти. Он шагнул вперед, пол прогнулся под его весом, и поперек лица узника вспыхнул рубец от резко хлестнувшей плети.
— Ты трусливый убийца! — прорычал Шодресс.
Внезапно плеть была вырвана из рук Алека. Как ни боялись его в Джовилле, все же негромкий вздох облегчения вырвался из груди головорезов, вошедших в камеру следом за ним. — Ведь удар был нанесен беспомощному человеку.
Плеть из руки Шодресса выхватил Стив Гранж. Теперь он встал перед посиневшим, задыхающимся толстяком и сердито крикнул:
— Не смей, Алек! Он не может тебе ответить, и ты пользуешься этим!
Шодресс метал громы и молнии, будто собирался швырнуть молодого человека на растерзание тиграм. Но в следующий момент, увидев серьезные лица своих вассалов, понял, что на сей раз зашел слишком далеко.
— Ты прав, Стив, — покорно сказал он. — Я немного забылся. Помнил только о том, что передо мной гнусный трус, который убил моего старого друга Вестовера! Димз не человек, он не заслуживает того, чтобы с ним обходились по-человечески!
Шодресс тяжело дышал. Вокруг никто не шевельнулся, ни единого звука не вырвалось в ответ — люди жались от ужаса перед тем, что только что видели. И тогда в этой внезапно наступившей тишине все услышали слабый, отдаленный вой, похожий на вой вышедшего на охоту волка.
Шодресс внезапно оживился.
— Вот! — крикнул он, указывая пальцем на открытую в камеру дверь. — Вот он кто такой, этот Димз, и вот кто его братья!
Все согласно закивали. Но это маленькое происшествие, казалось, случилось так кстати, будто здесь произошло нечто более значительное, нежели простое совпадение обстоятельств.
