Карл Май - Капитан Кайман
— Слушай и запоминай, что я тебе скажу, мисс Адмиральша! Ты хотела, чтобы я умер, и, пока я доверял тебе, моя жизнь всегда была в опасности. Я — капитан моего корабля, а ты — я сделаю так, что ты больше не сможешь мне повредить!
Страшный удар кулака по лицу свалил ее на пол и лишил сознания. Сняв с чемодана ремни, он связал ее и, покинув каюту, поднялся наверх.
Уже наступило утро, так что можно было одним взглядом оценить положение. Люди собрались на палубе, образовав тесную толпу вокруг Длинного Тома и Летриера, которые, казалось, их в чем-то убеждали. Вдруг Марк увидел капитана. Растолкав остальных, он подбежал к нему и, сорвав с головы зюйдвестку, закричал:
— Это он, ребята! Виват капитан Кайман!
Шапки полетели в воздух, тот же возглас вырвался из всех остальных глоток. Пират, с достоинством кивнув головой, гордым шагом вышел на середину расступившегося круга. Все по очереди дали обычную в таких случаях клятву, после чего каждый получил от капитана изрядную сумму так называемых парусных денег. Были поделены оружие и вахты, определен порядок службы, и, когда все оказалось надлежащим образом упорядочено, капитан Кайман с Летриером снова отправились в свою каюту посмотреть на мисс Адмиральшу.
Она была в сознании, но сразу же закрыла глаза, когда он вошел. Нагнувшись к ней, он спросил:
— Где деньги, которые ты у меня украла?
Ее глаза открылись, сквозь прищуренные веки блеснул исполненный ненависти взгляд. Он повторил свой вопрос.
— Спрашивай сколько влезет, ответа ты все равно не получишь! — сказала она.
— Как вам угодно! — рассмеялся он. — Большая часть, конечно, потрачена, — потребности мадам де Булетр стоили недешево. Остальное здесь, на борту, — я тебя знаю.
— Поищи!
— Само собой разумеется, я этим займусь. И если ничего не найду, тем хуже для тебя, у меня, как ты сама понимаешь, найдутся средства, чтобы развязать тебе язык. Марк!
— Капитан?
— Эта баба останется связанной здесь, в моей каюте. Ее сторожем буду только я, никто другой не должен иметь к ней доступа, в том числе и ты. Тот, кто сделает хотя бы малейшую попытку к ней приблизиться, получит пулю. Кстати, никто, кроме тебя, не должен знать, где она находится. А сейчас выводи по одному на палубу прежнюю команду «Оррибля»! Я хочу посмотреть, что можно сделать из этих людей.
Марк ушел. Капитан втащил свою узницу в соседнюю каюту и удвоил количество ремней, которыми она была связана. Он сказал правду: она больше не имела над ним власти.
9
СРАЖЕНИЕ НА МОРЕ
Наступил вечер, было уже больше десяти часов. Дедли-Ган все еще ходил взад и вперед по набережной, стараясь не упустить ни одной из отплывающих лодок. Для одного человека такая задача была чрезвычайно трудной, скорее даже, вовсе непосильной, и действительно, кое-какие лодки отчалили от берега без того, чтобы внимательный траппер сумел выкроить время и хотя бы бегло посмотреть на них самих или на их пассажиров. Вокруг царила темнота, которую не могли рассеять редкие уличные фонари и далекие огни кораблей. Дедли-Ган стоял на берегу, отдыхая от утомительного патрулирования, как вдруг прямо рядом с ним к ступеням набережной причалила не занятая пассажирами лодка.
— Добрый вечер, приятель, откуда путь держите? — спросил он лодочника.
— С рейда.
— От какого корабля?
— Ни от какого.
— Ни от какого? Вы что же, просто так прогуливались?
— Вот уж нет! — ответил лодочник, останавливаясь рядом с ним и разминая одеревеневшие от гребли руки.
Траппер насторожился.
— Вы кого-нибудь отвозили?
— А как же иначе, мастер.
— И, не причалив ни к одному из судов, вернулись пустым. Вы их что, утопили, что ли?
Лодочник рассмеялся.
— Приблизительно так. К сожалению, вам придется подождать несколько часов, прежде чем я смогу удовлетворить ваше любопытство.
— Отчего не раньше?
— Потому что мне нельзя этого сделать.
— Почему же нельзя?
— Потому что я обещал.
Мужчина, казалось, находил удовольствие в том, что ему задавали вопросы, однако отвечать на них он явно не был готов. Движимый неясным чувством, траппер, однако, не унимался:
— А почему вы это обещали?
— Потому… потому что… послушайте, сударь, вы, надо вам сказать, чертовски настойчивы… Дело в том, что, как вы понимаете, каждому приятно, когда у него есть на что выпить.
— Ах так! Значит, вы не можете сказать, кого вы везли, из-за того, что вам дали на выпивку?
— Да, это так.
— Но тем не менее вы мне все расскажете, если я дам вам больше?
Лодочник бросил недоверчивый взгляд на сильно потертую кожаную куртку своего неожиданного собеседника.
— Больше? Боюсь, для вас это окажется затруднительным!
— Сколько же вы получили?
— Обычную плату за перевоз и доллар сверху.
— И только?
— Что значит — и только? К вам что, доллары падают в карман через дыры в куртке?
— Доллары? Нет. Денег я при себе не имею, зато у меня есть золото!
— Правда? Так это еще лучше!
Рыбак по опыту знал, что иной оборванец золотоискатель может иметь при себе больше наличности, чем сто разодетых в пух и в прах франтов, вместе взятых.
— Вы так считаете? В таком случае взгляните-ка сюда! — Дедли-Ган встал под фонарь и, вытащив из сумки кусок намытого золота, показал его рыбаку.
— Тысяча чертей, мастер, этот самородок потянет никак не меньше чем на пять долларов! — воскликнул тот.
— И он будет ваш, если вы сообщите мне то, о чем обещали молчать.
— Не обманете?
— Нет. Итак, кто были ваши пассажиры?
— Двое мужчин.
— Ого! Как они были одеты? Как охотники?
— Нет, это были моряки; в новой, неношеной форме.
— Тоже возможно. Как они выглядели?
Лодочник дал описание, которому Кайман и Летриер полностью отвечали, при условии что они приоделись и привели себя в порядок.
— Куда им нужно было попасть?
— К «Орриблю», он болтается тут недалеко на якоре.
— К «Орриблю»? — Дедли-Ган удвоил внимание. — О чем они между собой говорили?
— Этого я не разобрал.
— Почему?
— Они спросили меня, понимаю ли я по-французски, и, когда я ответил «нет», начали так мешать слова, что у меня заломило в ушах.
— Это они! Где они сошли?
— А прямо в море. Прыгнули в воду.
— Невероятно!
— Именно так, и никак иначе. Они сказали мне, что они моряки с корабля и несколько задержались, веселясь на берегу. Теперь им бы не хотелось, чтобы их возвращение было замечено начальством, поэтому они, дескать, и выбрали такой странный способ добраться до своего судна.
