Макс Брэнд - Долина Счастья
— Ну, пожалуйста, Джим, — взмолилась она.
Тогда, развернувшись на каблуках, Фэнтом прошел через всю комнату, где на прибитом к стене крючке висело полотенце. Оно было кипельно белым, это полотенце, и прямо-таки светилось чистотой, и вода впитывалась в ткань медленно. Но теперь уже он никуда не спешил. Его влюбленный взгляд неотрывно следовал за ней, задерживался на её лице, а затем вдруг в ужасе оказывался отведенным в сторону. Сердце в его груди стучало так гулко, что он даже чувствовал это биение, похожее на легкое постукивание кончиками пальцев по губам.
Девушка сняла с огня жаркое, открыла крышку, а затем ошпарила кипятком большое блюдо, чтобы подогреть его, вытерла насухо полотенцем, после чего начала выкладывать на него мясо, красиво расположив по краям гарнир из зелени, а потом отступила на шаг назад, критически обозревая свое творение, в то время как Фэнтом снова приблизился к ней сзади.
— Джо! — окликнул он, и сильно вздрогнув, она обернулась. Лицо её сделалось таким же бледным, как и прежде, а дыхание прерывистым.
— Может быть, вы, наконец, перестанете меня пугать, мистер Фэнтом? — предложила она.
— Можешь продолжать дразниться, — отозвался он. — Но только все равно тебе это не поможет! Потому что ты все равно будешь моею. Поняла? Я женюсь на тебе, и мы навсегда поселимся здесь, в Долине Счастья!
— Вы слишком много говорите, — заметила она. — А жаркое стынет.
— Прекрати, Джо, — взмолился он. — Ладно? И скажи честно, ты меня боишься?
— А чего мне бояться? — вопросом на вопрос ответила она. — Нечего. Так что отступать перед вами, мистер Фэнтом, я не собираюсь.
Взглянув на изящный пальчик, она слизнула с него капельку соуса, а затем нарочито дерзко уставилась на Фэнтома, но взгляд её дрогнул; он шагнул к ней, и она невольно попятилась назад.
— Ты же сказала, что не станешь от меня убегать, — напомнил Фэнтом, поддразнивая её. — Видела бы ты сейчас себя со стороны!
— Я сажусь есть, — объявила она.
— Посмотри на меня! — сказал он. — Я хочу, чтобы ты глядела мне в глаза, Джо.
Она решительно подняла на него глаза, но взгляд её снова дрогнул.
— Уж не такой ты красавчик, чтобы девушка постоянно не сводила бы с тебя глаз, — пояснила она.
— Джо, — не унимался Фэнтом, — мое сердце рвется на части, и больше всего на свете мне хочется обнять тебя и сказать, как я тебя люблю!
Он видел, что она была поражена этим откровением, но девушка сказала:
— Очень правдоподобно, особенно, принимая во внимание, что мы виделись всего лишь один раз, да и то совсем поздним вечером.
— Богом клянусь, это действительно так, — воскликнул он. — Я хочу тебе сказать…
— Тогда отойди и можешь говорить, сколько влезет, — сказала она. — Или тебе при этом обязательно нужно ещё и руки распускать?
— Можешь наговорить мне кучу самых обидных слов, — продолжал Фэнтом, — но хватит ли у тебя при этом духу смотреть мне прямо в глаза? Ответь же мне, Джо!
И снова она попыталась поднять на него взгляд, и снова не выдержав, поспешно отвела его в сторону.
Но все же от своего девушка не отступила; она подняла руку и слегка уперлась ему в грудь. Это была её единственная защита. Лишь одного её прикосновения было достаточно, чтобы его с ног до головы пробрала дрожь.
— Я очень занята… И к тому же все стынет. Джим, может быть, ты все же сядешь за стол и мы наконец-то сможем начать обедать?
— Я должен ещё кое-что тебе сказать.
— Ну тогда постарайся побыстрее закончить со всякими разговорами. Ты такой настырный, что из тебя, наверное, получился бы замечательный адвокат!
Фэнтом подался ещё немного вперед. Лежавшая у него на груди рука с легкостью поддалась и не оттолкнула его, но он заметил, как дрожит девушка, словно её коснулся внезапный порыв легкого ветерка.
— Признайся, Джо, ведь ты бы никогда не приехала бы сюда, если бы я был тебе совершенно безразличен!
— Ты так считаешь? — удивилась она. — К твоему сведению, я очень практична. И сюда я приехала лишь вот из-за этого милого, уютного домика.
— Значит, тебя совершенно не волнует, кто станет твоим мужем?
— В общем-то, нет. На мой взгляд, все мужчины абсолютно одинаковы, так что выбирать особенно и не приходится.
— Ну раз уж так получилось, что тебе достался я, то какие ещё могут быть возражения? — веселым голосом отпарировал Фэнтом.
Его руки потянулись к ней, и заметив это движение, она затаила дыхание и съежилась, но назад не отступила.
— Не надо меня мучить, — взмолилась девушка.
— Джо, ну неужели я так тебя обижу, если всего лишь прикоснусь к тебе?
— Я не щенок и не теленок, которых почему-то каждому хочется погладить, — ответила она. — Я и так могу выслушать все, что вы имеете мне сказать, мистер Фэнтом.
— Я хочу лишь поцеловать тебя Джо. Что же в этом плохого?
— А вы со всеми такой прыткий? — поинтересовалась девушка. — В конце концов, мы с вами ещё не женаты!
— А разве для того, чтобы просто поцеловаться нужно обязательно жениться и выходить замуж? — шутливо поинтересовался он.
Фэнтом видел, как быстро поднялась и опала её грудь, и чувствовал, что рука, касавшаяся его груди, начинает слегка дрожать.
— Ах, Джим, — пробормотала она в конце концов, — я уехала за тридевять земель от родительского дома, покинув всех тех, кто был мне дорог. Я здесь одна, совсем одна, неужели ты этого не понимаешь?
— Но тогда просто скажи мне «нет», — сказал он, — и я обещаю, что больше никогда не прикоснусь к твоим восхитительным волосам — говоря это, он поднял дрожащую руку и провел ею по золотистым волосам — и даже не дотронусь до краешка твоего платья.
— Ну, вообще-то, думаю, ничего страшного не случится, если ты меня поцелуешь…
Девушка обратила к нему лицо, и её глаза глядели с невыразимой нежностью; она опустила руку, безрезультатно пытавшуюся удержать его на расстоянии.
— Я разрешаю тебе целовать меня по одному разу каждый день — пока мы не поженимся, Джим.
— Всего лишь один раз?
Она попыталась засмеяться, но негромкий, мелодичный смешок тут же умолк.
— У меня много работы по дому, тебе, бездельнику, этого не понять, — сказала она.
— Но ведь такой длинный, он тянется от рассвета и до тех пор, когда об утре начинают говорить, что оно уже в полном разгаре, а потом ещё до обеда, и ещё дальше, когда солнце часами неподвижно висит в небе, до тех пор, когда сначала начинает незаметно подкрадываться вечер, а потом наступает долгая, темная, плавно перетекающая в утро с первыми лучами рассвета — такая уйма времени, а ты решила ограничить меня всего лишь одним поцелуем?
