Карл Май - Жут
– Ладно, – сказал я равнодушно, – все, что о ней говорят, я считаю сказками. Мне все равно, увижу я ее или нет.
– Зачем вы так думаете! – быстро вмешался он и начал пространно перечислять сокровища, что якобы скрывает пещера.
Шарка так живо поддакивал, что даже глупец заметил бы, как ему хочется показать нам эту знаменитую пещеру. Мы ускользнули из засады, но не могли же и они упустить нас, ведь углежог обещал расправиться с нами в пещере.
Я сделал вид, будто поверил им, и, наконец, признался:
– Ладно, если и впрямь все так, то посмотрю. Когда ты нам ее покажешь?
– Если тебе угодно, сейчас.
– Хорошо, идем!
Я сделал несколько шагов, но Шарка задержал меня:
– Разве тебе хочется одному осмотреть пещеру?
– Да. Моих спутников это не интересует.
– О, именно их это восхитит!
И тут он объяснил мне, какой же грех я совершу, если не позволю остальным осмотреть запретную красоту. Естественно, ему хотелось бы, чтобы здесь никого не осталось. Если в пещеру пойдут не все, значит, их план сорвался.
И опять я сделал вид, будто верю им, и позволил остальным сопровождать меня.
– Но вам нельзя брать ружья с собой, – промолвил он.
– Почему нет?
– Потому что они вам помешают. В пещеру трудно пробраться. Прежде чем попасть туда, придется ползти.
– Хорошо. Тогда мы оставим ружья тут. Мы пристегнем их к седельным сумкам.
– Ножи и пистолеты тоже!
– Но в этом нет необходимости.
– Как нет! Пистолет легко может выстрелить. А как легко пораниться ножом, когда ползешь на животе, и нож у тебя за поясом!
– Ты прав. Ладно, сложим все наше оружие возле лошадей.
Мои спутники изумленно смотрели на меня, но следовали моему примеру. Углежог бросил на «ученого» ликующий взгляд.
– Теперь идем! – позвал он нас. – Я покажу вам вход в пещеру.
Он шагнул прямо к дровам, приготовленным для костра, и мы последовали за ним. Значит, я был прав, подозревая, что этот костер как-то связан с пещерой.
– Никто и не догадается, что здесь дверь, ведущая в знаменитую пещеру. Посмотрите-ка! – сказал он, повернувшись к нам.
Дрова выглядели вполне заурядно – обычная поленница, составленная конусом и обложенная дерном. Шарка наклонился и снял слой дерна, лежавший возле земли. Стали видны несколько досок, которые он тоже убрал, и мы увидели отверстие такой величины, что туда мог пролезть дюжий мужчина.
– Это вход, – пояснил он. – Теперь заползем внутрь!
Он отступил назад и подал мне знак, призывая заползти туда первым.
– Ты – проводник, – сказал я. – Ползи вперед.
– Нет, – возразил он. – Первым положено идти самому благородному.
– Это не я. Самый благородный из нас – этот мудрый алим, изучавший геологию. Значит, ему подобает эта честь.
– Нет, нет! – в ужасе воскликнул сей добрый муж. – Ты ученее меня; я наслышан уже об этом. Кроме того, вы здесь люди чужие, и долг вежливости всегда побуждает пропускать вперед чужеземцев.
– Ладно, тогда попробуем.
Я наклонился и заглянул внутрь. Хотя обзор был и ограничен, я все же мог сориентироваться. Я снова выпрямился, покачал головой и сказал:
– Там же совершенно темно!
– О, когда мы заберемся внутрь, я тотчас зажгу свет, – ответил углежог.
– Охотно в это верю. А что ты подожжешь?
– Сосновую лучину.
– Она лежит в пещере?
– Да.
Я был уверен, что он солгал. В пещере, где содержат узников, не хранят ничего, что можно было бы зажечь.
– В этом нет надобности, – сказал я. – Здесь среди дров, сложенных для костра, хватит сосновых щепок, чтобы развести огонь. У тебя есть чем зажечь его?
– Да, кремень, губчатый металл и сера – все, что нужно, чтобы зажечь лучину.
– Разве у тебя нет спичек? Ими же намного удобнее!
– Здесь их так трудно достать, что я ни разу не покупал их.
– Вот как! А ведь они у тебя есть!
– Нет, господин, нет их у меня.
– Странно! Кто же их сунул сюда?
Я наклонился и поднял на всеобщее обозрение несколько спичек, которые, как я заметил, были припрятаны среди дров.
– Это… это… впрямь спички! – воскликнул он, притворяясь изумленным. – Может, они были у кого-то из моих слуг, и тот сунул их сюда?
– У тебя есть слуги?
– Да, четверо. Раз я выжигаю угли не в лесу, а здесь, мне нужны люди, чтобы приносить дрова.
– Что ж, этот слуга – видный плут; он умеет обустраивать делишки.
– Что ты имеешь в виду?
– Если бы в этом доме огонь высекали кремнем и металлом, то мы успели бы заметить беду и вовремя выбраться из пещеры, а вот со спичками огонь разгорится мигом.
Он ужаснулся, и, хотя лицо у него было закопченное, я увидел, что он побледнел.
– Господин, – воскликнул он, – я не понимаю тебя! Я не знаю, что ты имеешь в виду!
– Мне и впрямь тебе надо это растолковать?
– Да, иначе я не пойму.
– Ладно, тогда посмотри, как здорово ты сложил дрова у входа. Она тотчас загорятся и так начнут чадить, что любой, кто решит выползти оттуда, сразу задохнется. И эти дрова лежат на соломенной подстилке; тут же держат спички. Так вот каковы сокровища, которыми нас хотят удивить! Покорнейше вас благодарим. Мы не намерены поджариться и задохнуться в Пещере Сокровищ.
Какой-то миг он тупо смотрел на меня; потом гневно воскликнул:
– Что ты выдумываешь? Ты вздумал назвать меня убийцей? Не потерплю! За это подобает мстить! Я оскорблен до глубины души. Пойдем, Марки, они не доберутся до оружия. Мы их застрелим!
Он хотел пойти к нашим лошадям. Ученый, коего назвали теперь «Марки», собирался последовать за ним. Тогда я вытащил оба револьвера, что держал в кармане, и приказал:
– Стой! Ни шагу дальше, иначе я вас застрелю! Таким пройдохам, как вы, нельзя доверять.
Они увидели стволы, направленные на них, и остановились.
– Я… я… хотел лишь пошутить, господин! – прокричал углежог.
– Я тоже. Ведь можно шутки ради всадить пулю в живот. Конечно, она не каждому причитается, но если вам угодно, можете ее получить.
– Я разгневался лишь потому, что меня оскорбили!
– Хорошо, если ты разгневался, то почему шутишь? Ты и впрямь редкостный тип!
– Но ты же говорил до этого, что считаешь меня хорошим человеком!
– Разумеется, но я мог обмануться.
– Разве я не принял вас очень радушно?
– Да, и за это я благодарен тебе. Памятуя об этом приеме, я забуду о случившемся; но мне придется позаботиться о том, чтобы никто не угрожал нам, пока мы будем здесь отдыхать. Сядьте на скамью. Мои спутники расположатся на бревне и пристрелят любого из вас, кто вознамерится встать.
Я подал знак Омару и Оско. Они уселись на бревно, но сперва принесли все наше оружие, сложенное шагах в двадцати от скамьи. Теперь Оско и Омар своими ружьями легко могли удерживать в повиновении алима и углежога. Впрочем, последние могли втихомолку переговариваться. Это было мне на руку.
