Уилл Генри - Золото Маккенны

Пелон пронзил его взглядом.

— То есть вместе с девушкой? — спросил он.

— Да, с ней.

— И с её долей?

— Конечно.

— Ха-ха-ха-ха-ха! Чудненько! Как видишь, меня всё ещё смешат твои шутки, Маккенна, хоть они и однообразны, и начали приедаться. Ха-ха-ха-ха-ха! Ну, а теперь — все по одеялам! Утром будем делить золото и разъезжаться. Без пальбы, без драки.

Держа правую руку под накидкой, он наблюдал за Маккенной и Микки.

— Конечно, начальник, — согласился Маккенна. — Нет ничего лучше хорошей порции сна: он прочищает мозги. Никто не умеет убеждать лучше тебя.

Микки снова промолчал. Он хмуро стоял, держа правую руку на весу: в руке поблёскивал винчестер, и большой палец лежал на курке.

Маккенна взял одеяло, которое ему подала Фрэнчи. Напротив них устроился Хачита: он сидел на голой земле, скрестив ноги. По бокам молча примостились Микки и Пелон. Маль-И-Пай развела в старом кострище огонь и поставила на него кофейник. Было часов десять вечера; время тянулось, как смола. Что-то принесут им ближайшие часы? Маккенна счёл необходимым предупредить Фрэнчи.

— Первый солнечный луч появится сразу после четырёх, — прошептал он. — Спать нельзя. Понятно?

Девушка сжала его руку и придвинулась поближе.

— Да, — ответила она. — Меня уже предупредили.

— Кто?

— Маль-И-Пай, конечно! Она именно поэтому занялась кофе. И сказала, чтобы я тебя предупредила: она делает его для тебя.

Маккенна бросил взгляд на старую каргу. Она подмигнула в ответ. Значит, теперь у него была уверенность — до утра они доживут…

— Спокойной ночи, матушка, — крикнул он матери Пелона Лопеса. — До утра! Хаста маньяна.

— Хаста маньяна, — проворчала старуха. — И — к чёрту…

Сюрприз

Маккенна страшно удивился, увидев, что Пелон и Микки, которые начали пить кофе вместе с ним, уже в скором времени клевали носами. А через полчаса их сморил сон. От костра отделилась тощая фигура Маль-И-Пай. Она плюнула на Микки, а Пелона укутала одеялом.

— Он хороший мальчик, — извиняясь, проговорила она. — И не то, чтобы мне очень уж хотелось подсыпать ему в кофе снотворное… Просто он не оставил мне другого выхода.

— Теперь мы — твои должники, мамаша. Ты спасла наши жизни. Если удастся выбраться отсюда живыми, я найду способ тебя отблагодарить.

— И я! — подала голос Фрэнчи.

Маккенна удивлённо воззрился на девушку.

— Ты понимаешь меня? — спросил он. — Значит, скрывала, что знаешь испанский?

— Ничего я не скрывала. Побудешь рядом с Маль-И-Пай — и в школу ходить не надо. Вот и всё.

— Ничего себе! — восхищённо пробормотал Маккенна.

— Времени почти нет, — энергично проговорила девушка. — Давай собираться.

Она поднялась, но Маккенна не двинулся с места.

— И куда, по-твоему, мы отправимся? — спросил он.

— Подальше отсюда. Золото мы поделили. Эти спят. Маль-И-Пай им объяснит, что, пока они спали, мы сделали ноги.

— И как же ты хочешь доставить золото наверх, а? — язвительно осведомился Маккенна. — Обе наши доли весят столько же, сколько взрослый мужчина — и довольно большой. То есть нашим коням придётся тянуть вверх лишнего человека. Пелон и Микки поймают нас ещё до того, как мы доберёмся до фургонной дороги. Завтра к этому часу мы с тобой будем мертвы, как эти скалы.

— Если верить Маль-И-Пай, мы и так погибнем.

— Это верно. Но можно придумать что-нибудь ещё. У нас впереди целая ночь.

Фрэнчи Стэнтон прожгла его взглядом:

— Глен, это ты говорил ещё в нашу первую ночь, тогда, в Удивительной Траве. С того самого времени ты только и делал, что сидел и думал.

— Да, я такой, — признал Маккенна.

— А я — нет!

— Это уж точно, — нахмурился старатель. — Единственный шанс вырваться на свободу — если Маль-И-Пай со своей вьючной лошадью поедет с нами. Если она повезёт груз, то нам, может быть, и повезёт. Да ещё если Хачита будет прикрывать наше отступление. Если ты сможешь это организовать, я поеду.

— По крайней мере, половину я уже организовала, — сказала она. — Маль-И-Пай поедет с нами. Я пообещала, что она будет жить с нами.

— С нами?

— У нас ведь будет свой дом, не так ли?

— Фрэнчи, ты с ума сошла!..

— Вполне возможно. Но своё дело я сделала. Теперь твой черёд.

— Ты имеешь в виду Хачиту?

— Ты ведь сам предложил, чтобы он ехал с нами.

Потомок Мангас Колорадас кофе не пил. И потому сидел, наблюдая за белой парочкой.

Маккенна прокашлялся.

— Друг, — улыбнулся он, — мы тут обсуждали одну идею… насчёт того, чтобы уйти отсюда, пока Пелон и Микки дрыхнут. Нам бы хотелось, чтобы ты пошёл с нами.

Апач угрюмо покачал головой.

— Не могу, белый друг, — сказал он. — Я должен вспомнить то, что приказал мне помнить мой погибший товарищ. Пока не вспомню — не тронусь отсюда.

Маккенна взглянул на Фрэнчи. Девушка ждала, как он поведёт себя дальше. Он снова повернулся к Хачите и в нескольких словах объяснил: они с Маль-И-Пай и Фрэнчи должны уйти, уведя вьючную лошадь и забрав свои доли золота, и им очень обидно оставлять его, своего друга, один на один с Пелоном и Микки. Но великан снова покачал головой в ответ.

— Это невозможно, белый друг, — сказал он и вытащил из-за пояса томагавк. — Пока я не вспомню, что должен вспомнить о Сно-Та-Хэй, — никто не выйдет из каньона!

— Но ведь ты можешь совсем не вспомнить! — вскричал Маккенна, поражённый сюрпризом капризной судьбы. — И мы останемся здесь, пока не станем старыми, как Маль-И-Пай!

Хачита сурово кивнул. Он подкинул топорик в руке. Пламя костра, словно кровью, окрасило острое лезвие. Хачита взглянул на томагавк, потом на Глена Маккенну.

— Правильно, — согласился он. — Мы можем здесь состариться.

Томагавк Хачиты

Наутро от вчерашнего духа товарищества не осталось и следа. Если Пелон с Микки и поняли, что их опоили каким-то зельем, то не подали вида. Вожак банды был подозрительно жизнерадостен.

— Дружище! — приветствовал он Маккенну. — Какой денёк предстоит! А какое утро! Ты только понюхай этот воздух. Слышишь? Растёт трава. Как приятно быть живым…

Фрэнчи с Маль-И-Пай сворачивали лагерь. Птичьи трели и ласковое пение ручейка переполняли каньон. Глядя на воодушевлённого Пелона, Маккенна не мог поверить, что у того могут быть какие-то чёрные мысли на его счёт. Бандит умел становиться очаровательным хозяином, когда это выгодно.

— Старый товарищ, — с нескрываемым дружелюбием говорил Пелон Маккенне, — не хочешь ли пробежаться наверх и заглянуть во-он за те уступы? Думаю, тебе, как человеку понимающему, должно быть интересно — что же там такое…