Чаща - Джо Р. Лансдейл
– Уинтон, когда зайдешь с тыла, бери, если хочешь, мой Шарпс и, если кто-то покажется, а ты сможешь прицелиться при таком свете, прикончи их. Но не забывай про Юстаса и его четвертый калибр.
– Я справлюсь, – сказал шериф Уинтон и спрыгнул на землю.
– Гляди только, чтобы не подстрелить карлика или здоровенного чернокожего, если они появятся, ведь это будем мы. Ну и не забывай про паренька.
– Спасибо, что вспомнил про меня, – сказал я.
– Позволь дать тебе совет, – сказал Коротыш. – Револьвер, что у тебя в руках, старой модели, и курок надо взводить большим пальцем. Я посчитал, что лучшее оружие должны получить наиболее опытные. Так чтобы стрелять побыстрее.
– Я как раз думаю, что лучшее оружие должен получить наименее опытный, – сказал я.
– Так, – сказал Коротыш, – ты не получишь лучшее оружие, и на этом закончим. Хочешь, можешь укрыться где-нибудь вместе со шлюхой и Спотом.
Я помотал головой.
– Нет, я иду с вами. Там может быть Лула, и я хочу быть уверен, что никто не подстрелит ее, включая нас.
– Ну, тогда идем, – сказал Юстас. – Тот длинный конец направляй на противника.
– Мне не до шуток, – сказал я.
– Во всем есть доля шутки, – сказал Коротыш. – Кроме твоей собственной смерти. Хотя другие посмеются.
Не стану вас обманывать. Я всем сердцем надеялся, что Лула там, внутри, и с ней все в порядке. Но был напуган так, что прямо чувствовал, как ноги ерзают внутри сапог, будто змея, норовящая вылезти из скользкой норы. Раньше я не представлял, как все будет, но в душе надеялся, что обойдется без серьезных осложнений. Например, мы зайдем и скажем: «Руки вверх, вы арестованы», свяжем их и отвезем назад в город. Но сейчас тревога нарастала, и мой живот скручивало от одной мысли, что придется направить на кого-то револьвер и нажать на курок. Или самому оказаться в канаве за домом в виде пищи для муравьев.
Шериф взял карабин Шарпса, Джимми Сью позаимствовала его револьвер, и они отправились обходить с тыла. Спот сказал, что хочет писать, и скрылся в кустах со своим мулом. А мы трое и Боров двинулись к фактории.
* * *Стоило дернуть кожаный ремень, чтобы дверь распахнулась, как нас тут же окутала едкая вонь от бобового пердежа, пота и чего-то приторно-сладкого, и этот медовый привкус делал вонь совсем невыносимой. Внутри горели три или четыре лампы, но света было примерно как у проклятого в могиле. Слева, когда мы вошли, я увидел четырех игроков в карты, сидящих за маленьким столиком на разнокалиберных стульях. Между ними стояла тарелка с кукурузными лепешками и бутылка сиропа. Керосиновая лампа рядом с тарелкой помогла мне рассмотреть все в деталях. Никто из них не походил на Беспощадного или Ниггера Пита. Все четверо были белыми, но прежде я их не встречал. С виду можно было подумать, что они только что слезли с коней после многодневной скачки. И все дружно уставились на Юстаса и Борова, будто раньше ничего подобного видеть им не приходилось.
Еще один человек, стоявший за стойкой, казался здесь совершенно не к месту. Он был чисто одет и аккуратно подстрижен, а гладко выбритое лицо даже при скудном освещении отливало розовым. По обе стороны от стойки бара висели керосиновые лампы, а сама она представляла собой большую кривую доску, уложенную на два старых бочонка. За спиной бармена на стене располагались три полки с разнообразным содержимым, по большей части бутылками с виски или пивом, парочкой бутылок «Доктора Пеппера» и кока-колы и несколькими с цветной жидкостью внутри, вероятно, бальзамом для волос или же сарсапариллой. Справа от нас был еще один стол, но сидящий там человек находился в тени, и я не мог различить его лицо. Впрочем, я был уверен, что это не Жирдяй или шлюха Кэти, не говоря про Беспощадного и Ниггера Пита.
Я занял позицию справа, Коротыш посредине, а Юстас слева. Штуцер Юстас держал в обеих руках, прижимая к груди, как ребенка.
– Цветных не обслуживаем, и нечего было приводить сюда борова, – сказал человек за стойкой.
– Ясное дело, – сказал Юстас и шагнул вперед, держа в поле зрения картежников, которые прекратили игру и внимательно наблюдали за нами.
– Дай мне бутылку виски.
– Я сказал… – начал бармен, но Юстас прервал его.
– Я все слышал. Но чтобы избежать некоторых осложнений, как выразился бы мой невысокий друг, лучше дай мне бутылку виски, а я заплачу, и ничего ужасного не случится. А что до Борова, так я его не приводил. Он пришел сам. Но ему ничего не нужно. Давай убедимся. Боров, хочешь чего-нибудь?
Боров посмотрел вверх на Юстаса, но, как несложно было предположить, не выказал никаких предпочтений.
– Видишь, как я и думал, – сказал Юстас. – Ему ничего не нужно. Он уже закусил и не пьет после четырех. Все дело в его пищеварении.
Бармен внимательно оглядел Юстаса и нагнулся вперед, разглядывая Коротыша.
– Это что еще за хренотень?
– Это, – сказал Юстас, – то, что мы называем карликом. Низкорослый человек с большим револьвером.
– И большим членом, – добавил Коротыш.
– Эта его особенность мне отчего-то мало интересна, – сказал Юстас. – Однако, Мистер За Стойкой, должен заметить, что свой револьвер он легко сможет направить под этой доской прямо на твои яйца.
– Так он в кобуре, – сказал бармен.
– Можно и достать, – сказал Юстас.
– А зачем тебе сдался этот карлик? – спросил бармен.
Я услышал, как Коротыш вздохнул.
– Ну так он мой сынок, – сказал Юстас. – Родился только белым, так что моей жене еще придется кое-что объяснить. Но знаешь, что я думаю, Мистер За Стойкой?
– Что же?
– Что будь здесь один малый по имени Ниггер Пит, ты бы налил ему выпить.
– Мне не знаком никакой Ниггер Пит.
– Выходит, ты лучше, чем хочешь казаться. Так что давай сюда виски, пока я сам не взял эту бутылку.
– Ниггеры и свиньи всегда воняют одинаково, – сказал один из игроков за столом. Приплюснутый малый с крючковатым носом и усами, которые выглядели так, словно были нарисованы углем.
– Ну так это вонь не моя или Борова, – сказал Юстас. – Запах идет от того жирного куска дерьма, что у тебя под носом.
Человек за столом дернулся, попытавшись встать, но сосед удержал его на месте.
Юстас широко улыбнулся и отвернулся.
Бармен огляделся по сторонам, вероятно, в надежде получить помощь, но никто не пошевелился. Посмотрев в угол, я заметил сбоку, слева от стойки, занавеску над дверью. Мне показалось, что я уловил там движение, и я поспешил положить руку на торчащий за поясом револьвер.
Убедившись, что помощи ждать неоткуда, бармен поставил на доску бутылку со словами:
– Только один раз.
– Если я потом не вернусь, – сказал Юстас. – Тогда будет два раза.
– С тебя шесть четвертаков, – сказал бармен.
– Шесть четвертаков? – сказал Юстас. –
