Луис Ламур - Верой и правдой
— Похоже, порядок, — подвел итог Сэндифер. — Мы тут немного постреляли.
Элейн вошла в комнату, держа в руке лампу, и в ужасе застыла на пороге. Джим взял лампу у нее из рук.
— Лучше иди к отцу, — быстро сказал он. — Мы тут сами обо всем позаботимся.
Спаркмен огляделся по сторонам.
— Вот это да! — ахнул он. — Покойники! Все до одного!
— И что, женщина тоже? — Сэндифер побледнел. — Надеюсь, что это не я…
— Не ты, — подтвердил Граймс. — Ее со спины подстрелил собственный сын. Ведь он палил в темноте наугад, как сумасшедший.
— Возможно, и к лучшему, — почесал в затылке Спаркмэн. — Так ей и надо, старой церберше.
Одна из пуль угодила Кли Монту в бровь, а вторая засела в ребрах. Отойдя от него, Сэндифер остановился над Ли Мартином. Он лежал на полу, широко раскинув руки, оказавшись буквально изрешеченным пулями, лицо его искажал странный оскал.
— Похоже, ты не промахнулся, — мрачно произнес Спаркмэн.
— Мне тоже так кажется, — откликнулся Джим. — Пойду загляну к старику, а потом и вам помогу.
— Забудь об этом. — Граймс взглянул на Джима, как тому показалось, немного насмешливо. — Оставайся там. Только не проводи все время у постели старика. Нам еще нужно обсудить новый план пастбищ, а уж с таким зятем, который к тому же еще и первоклассный скотовод, Грею не о чем беспокоиться!
Сэндифер остановился в дверях, держась рукой за портьеру.
— Может, ты в чем-то и прав, — задумчиво проговорил он, — глядя на Элейн, остановившуюся на пороге.
— Уж поверь мне, — подхватила она, направляясь к нему, — он действительно прав! Прав, как никогда!
НА ЗАПАД, В ТЕХАС
От автора
В прежние времена, направляясь сквозь заросли к другому костру или к соседней хижине, человек обычно зажигал пучок шелухи от кукурузных початков, чтобы освещать себе в темноте дорогу. В дальнейшем выражение «light a shuck» (то есть буквально «поджечь шелуху») стали употреблять, когда хотели сказать, что кто-то собирается в путь или же уже уехал.
Зачастую, если человек отправлялся на Запад, после его имени делали коротенькую приписку: «GTT», что означало «gone to Texas» — «уехал в Техас», давая тем самым понять, что он окончательно порвал с привычным и знакомым миром, словно сквозь землю провалился, и справедливости ради следует заметить, что многие из отправлявшихся в столь дальнее путешествие действительно погибали.
И тем не менее огромное число людей собирало вещи и уезжало из обжитых мест. Очень часто, когда о ком-либо говорили, что он «отправился на Запад», имелось в виду, что человек умер, хотя большинство из тех, кто решался уехать туда, оставались в живых, но уже так никогда и не возвращались обратно домой. Они просто ехали дальше, куда глаза глядят. Обосновавшиеся на Западе поселенцы были легки на подъем. За каждым поворотом дороги, за вершиной любого холма могло таиться что-то неизведанное, и для того, чтобы увидеть все своими глазами, от человека требовалась лишь самая малость — оседлать коня и внимательно глядеть вперед.
На Запад, в Техас
Спустившись вниз по крутому берегу, Малыш Сэнди пришпорил своего чалого и направился по дну узкой лощины, где, сидя верхом на большом жеребце мышастой масти, его дожидался Джаспер Уолд. Новичок в этих краях, девятнадцатилетний Малыш осадил коня, стараясь держаться на некотором расстоянии от своего босса. Его серый жеребец был под стать седоку: столь же норовист и коварен, как и сам Уолд.
— Привет, босс! Вы только взгляните, что я нашел вон там, в скалах к востоку отсюда.
Уолд хмуро сдвинул брови, принимаясь разглядывать камень, протянутый ему юным всадником.
— Я плачу тебе не за то, чтобы ты булыжники собирал, — объявил он наконец. — Возвращайся в ущелье и сгоняй отбившийся от стада скот. Пора отрабатывать свой хлеб.
— Я просто подумал, что вас это заинтересует. Мне кажется, что там есть золото.
— Золото? — усмехнулся Уолд, смерив ковбоя презрительным взглядом. — Это здесь-то? Не будь идиотом!
Сунув камень в карман штанов, посрамленный Малыш развернул коня и направил его обратно к зарослям. Возможно, и в самом деле не слишком-то разумно мечтать о том, чтобы найти здесь золото, но уж очень подобранный камень с виду походил на кусок золотоносной породы, да и по весу казался необычно тяжелым. В свое время ему приходилось слышать о том, что золото весьма тяжелый металл.
Выехав на окраину неудобий, Малыш заметил одинокого быка, трусившего в сторону густых зарослей, и пришпорил коня, который мигом сорвался с места и пустился вскачь. Хитрый бык оказался прытким, как олень. С резвостью голодного бродяги, устремившегося вдогонку за походной кухней, он деловито направился к высоким скалам, но когда они уже совсем поравнялись, бык низко опустил голову и галопом бросился наутек к зарослям ивняка, то и дело шарахаясь из стороны в сторону и делая резкие повороты.
За ивами начинались непролазные заросли колючего кустарника, перемежавшегося с кактусами и огромными валунами — место мало подходящее для поездок верхом, а уж на то, чтобы бросать там аркан, мог решиться разве что самоубийца. Стоит только быку исчезнуть в тех дебрях, и поймать его уже будет невозможно.
Малыш схватил аркан и попробовал набросить петлю на удиравшего нахала, хотя расстояние было слишком велико для хорошего броска. И тем не менее у него все получилось, но в тот самый момент, когда петля аркана настигла быка, чалый споткнулся, угодив ногой в мышиную норку, и Малыш Сэнди на всем скаку вылетел из седла, перелетев через голову чалого.
Шлепнувшись на землю, он мельком взглянул в сторону быка и похолодел от ужаса. Развернувшись и низко наклонив голову с острым рогом длиной никак не меньше пяти футов, разъяренный зверь бросился к нему.
Взвизгнув, парень хотел было выхватить револьвер, но кобура оказалась пуста, и тогда, не долго думая, он в отчаянии бросился к расселине среди камней, чувствуя у себя за спиной горячее дыхание быка, или, по крайней мере, ему так представилось.
Бык перескочил через расселину, взрывая копытами облако пыли, и щедро осыпал ею ковбоя с ног до головы. Немного отдышавшись и оглядевшись, Малыш обнаружил, что лежит в каменной трещине около трех футов шириной и глубиной по меньшей мере футов тридцать. Забравшись сюда, он удачно приземлился на узкий каменный карниз, частично закрывавший просвет между двумя каменными стенами.
Осторожно привстав, он поднял голову над краем расселины и, испуганно охнув, тут же спрятался обратно, так как коварный злодей с налитыми кровью глазами никуда не спешил уходить, а остановился поодаль, всего футах в десяти, и смотрел в его сторону.
