Макс Брэнд - Дорогой мести
Когда армада огромных животных появилась из темноты ночи и влилась в серое утро, у Джонни Таннера возникло такое чувство, словно он попал в сказку. Но не в ту детскую глупую сказку, где жили принцы и принцессы в заколдованных замках, в зачарованных лесах водились удивительные гномы и эльфы, ему причудилось будто плодородная поверхность земли превратилась в живую плоть, которая дышала и двигалась у него перед глазами.
Мальчик с любопытством рассматривал громадных бизонов с горбатыми загривками и мешковатой мохнатой шкурой. Время от времени какое-нибудь животное поворачивало бородатую морду в сторону охотников и трясло роскошными кривыми рогами, как бы бросая им вызов. Или какой-нибудь бизон останавливался на мгновение, чтобы поскрести копытом землю и издать громогласное мычание, опустив нос к затоптанной траве. И каждый раз, как только заканчивалось это громогласное мычание, откуда-то из передних рядов стада слышался ответный рев, мощный, но приглушенный, словно через необъятные просторы прерии доносилось неясное эхо.
В мальчике разгорался азарт, он нетерпеливо посматривал на своего товарища. Но тот молчал, и только когда мимо них пронеслись последние, отставшие от стада бизоны, сказал:
— Берем двух самок. Видишь вон ту, с обломанным рогом? Она — твоя. Подъезжай к ней сбоку и меться чуть пониже плеча. Только не промахнись. Ну, давай!
И в то же мгновение Рейни послал своего черного жеребца вперед. Его конь понесся черной молнией, оставив серого мустанга Джонни далеко позади.
Мальчик с ружьем на изготовку в одной руке и поводом в другой бросился к самке с обломанным рогом.
Похоже, та заметила его еще до того, как остальные почуяли приближающуюся опасность, потому что тут же врезалась в бизонью массу впереди себя. Она была молодой, поэтому гибкой и почти такой же быстрой, как олень. Но в эту минуту гадкий серый мустанг доказал, что и он кое-что стоит. Должно быть, был привычен к бизонам. Прижав уши и вытянув вперед морду, он помчался прямо в двигающуюся живую массу, ловко прокладывая себе путь.
Мальчик оказался среди опущенных голов и горящих красным огнем глаз. В лицо ему пахнуло жарким дыханием и пылью, вонь ударила в ноздри. Увидев, как бизоны трясут громадными рогами, даже подумал, что ему пришел конец. Но тут буквально рядом с собой увидел самку с обломанным рогом. Почувствовав животный страх, Джонни отпустил повод и чуть сильнее сжал бока мустанга коленями. Отклонившись в сторону, упер ружье в плечо и согнул палец на курке.
Но даже на таком близком расстоянии попасть в цель было нелегко. Его мустанг скакал в одном ритме, а молодая самка бежала в другом. Он то видел спину убегающего животного, то совершенно ее терял. Однако собрал волю в кулак и решительно распрямился. При этом ему показалось, будто что-то перетекло из его мозга в руку и придало силы кончику пальца, лежащего на спусковом крючке. В этот момент среди колыхающегося моря спин он увидел желанную цель и выстрелил. Бизон сделал сальто и упал. Победа была за Джонни!
Мальчик остановил мустанга.
Его обтекали последние зазевавшиеся перепуганные животные, топая копытами, издавая мычание. Когда паника докатилась до середины бизоньей армии, стадо увеличило скорость, стало казаться, что землю забила дрожь. Но вот последний бизон промчался мимо мальчика. Он оглянулся и вдалеке увидел Рейни. Хэнк спешился и спокойно готовился свежевать свою добычу.
Тогда Джонни Таннер тоже слез с мустанга и медленно обошел собственноручно убитого бизона.
Это было первое живое существо, погибшее от его руки. Но что за чудовище! Открытые глаза казались живыми и дикими. Ветер раздувал его шерсть, создавая впечатление, что оно дышит и шевелится. Но самка была мертва. Об этом говорила вытекающая изо рта струйка крови. Джон почувствовал себя победителем.
Кроме созидания, единственная стоящая вещь для мужчины — разрушение. Теперь Таннер понял это на собственном опыте. И кто пал его жертвой!
Он взял себя в руки и вновь уселся на мустанга.
Сказать по правде, «взял себя в руки» означало только то, что начал контролировать выражение своего лица. В душе у него играл марш. Он мог бы смеяться и танцевать словно сумасшедший. Но вернулся к оставленным спутанным лошадям и привел их к другу, который разделывался со своей добычей.
Это было позорное расточительство. Они взяли только часть загривка для отменных бифштексов и язык, отрезанный под корень. Потом, завернув все это в кусок шкуры, перешли к бизону, убитому мальчиком.
Джонни ожидал слов одобрения, но не дождался. Хэнк Рейни вел себя так, словно мальчик выполнил самую что ни на есть обычную повседневную работу и потому не заслуживает ни похвалы, ни осуждения.
Он стоял рядом и давал указания, пока мальчик отрезал куски мяса и заворачивал их в шкуру. А когда эта работа была окончена, позвал:
— Пошли поищем какой-нибудь подходящий кустарник. Разожжем костер и поедим настоящего жареного мяса. Пойдем!
С упавшим сердцем Джонни вскочил в седло.
— Если бы ты охотился на бизонов лет эдак десять, то не мог бы справиться лучше, сынок! — заметил Рейни.
И все. Но этого было достаточно. Таким образом охотник дал понять, что на этом обучение Джонни закончено и он больше не ребенок, а настоящий обитатель прерий!
Глава 23
ШАЙЕНЫ
В глазах мальчика прерия изменилась. Вместо зеленой пустыни превратилась в игровую площадку, полную приключений. Хотя его товарищ говорил мало, поведение его стало менее строгим. Казалось, он считал себя кем-то вроде школьного учителя, которому просто необходимо быть суровым, чтобы дети лучше учили уроки. Дабы отпраздновать приобщение Джона Таннера к жизни в диких прериях и его первого убитого бизона, Хэнк предложил разбить лагерь в зарослях кустарника. После продолжительного путешествия все лошади, кроме неутомимого черного жеребца, нуждались в отдыхе. Поблизости бежал мелкий извилистый ручеек, откуда можно было брать воду. С точки зрения Хэнка Рейни, место было во всех отношениях идеальным.
Итак, они встали лагерем и каждый день отправлялись охотиться. Им все время сопутствовала удача. Продолжительному воздержанию в еде наступил конец. В первое утро, не успев отъехать от лагеря мили на две, они заметили антилоп.
Эти животные передвигались с такой скоростью, что ни одна лошадь не была в состоянии их догнать. Но два охотника предприняли продолжительную вылазку по ветру и к полудню подошли к стаду. Затем, оставив коней, продолжили путь преимущественно на четвереньках, укрываясь в низинах и лощинах, пока не подобрались достаточно близко к стаду, чтобы можно было открыть огонь.
