Клифтон Адамс - Красные рельсы
Она грустно улыбнулась.
– Это будет ни к чему, мистер Конкэннон. Вы просто потеряете время, и все.
– Время! Да у меня его теперь предостаточно.
Он встал, не дожидаясь, пока она ответит ему повторным отказом.
– Надеюсь, вы удачно устроитесь. Желаю счастливого пути.
Выходя из кафе, он чувствовал себя полным идиотом. Перейдя улицу, он направился навстречу темной фигуре, стоявшей у жестяной мастерской.
– Интересно, как вы умудрились стать инспектором, – сказал он Эверсу. – Вы даже не можете проследить за человеком на улице и остаться незамеченным.
Эверс улыбнулся и попыхтел сигарой.
– Я размышлял над вашим случаем, Конкэннон, – сказал он, не отвечая на замечание. – Мне следовало подумать о нем давно, но у меня были другие заботы. Что у вас за дела с Марвином Боуном?
Конкэннон вздрогнул.
– Что вы имеете в виду?
– Когда агент железнодорожной компании проводит столько времени с продажным полицейским, это дает инспектору полиции пищу для размышлений. Вот что я имею в виду.
Поначалу Конкэннон не нашел, что ответить. Еще совсем недавно он считал Боуна честнейшим человеком и полагал, что все остальные придерживаются того же мнения. Но недооценивать Джона Эверса было ошибкой.
– С чего вы решили, что Боун – продажный? – спросил он.
Эверс пожал плечами:
– Интуиция. В городе продажных полицейских Боун выглядит слишком уж честно. У меня такое впечатление, что он чего-то ждет. А когда дождется, вы окажетесь в ловушке. Ведь вы в них уже оказывались, Конкэннон?
Конкэннон пристально посмотрел на него.
– Вы случайно не пьяны, мистер Эверс?
– Я никогда не бываю пьян, Конкэннон. И я никогда не отпускаю ценного работника, если могу поступить иначе. Вам еще не поздно исправить положение…
– Какой ценой? – спросил Конкэннон с улыбкой.
– Скажите, что происходит между вами и Боуном. Это касается ограбления?
Видя, что Эверс выбрал опасный путь, Конкэннон счел благоразумным дать задний ход.
– До свидания, мистер Эверс. Скоро я уже буду в канзасском поезде. Если вы считаете меня причастным к ограблению, можете телеграфировать в полицию.
Он повернулся и пошел в направлении Бродвея. Инспектор, с трудом поспевая за ним, двинулся следом.
– Вы болван, Конкэннон, – продолжал он. – Не забывайте, что при ограблении погиб почтальон. Не становитесь соучастником преступления.
– А вы думаете, что это я убил почтальона? Но я в тот день выполнял задание в Сент-Луисе.
– Вы отлично понимаете, что я имею в виду. Ради большой суммы денег люди способны на многое. Возможно, вы с Боуном решили присвоить добычу. Но если вы думаете, что выйдете из воды сухими, то жестоко ошибаетесь.
Конкэннон ступил на дорогу и подозвал проезжавший фиакр.
– Я подожду поезд на вокзале. Причем один, если вы позволите.
Джон Эверс печально покачал головой:
– Когда все будет кончено, вспомните, что я давал вам шанс, а вы оттолкнули его. Другого не представится.
Конкэннон попросил кучера поехать на вокзал «Санта-Фе» самой длинной дорогой. Он не хотел проезжать через «уголок»: с ним было связано слишком много неприятных воспоминаний и упущенных возможностей. На вокзале он расплатился с кучером, взял чемоданы и уселся на багажную тележку в ожидании поезда, который должен был отправиться через пятьдесят минут.
Время тянулось бесконечно долго. Он сидел, разглядывая отъезжающих, слушая монотонное щелканье телеграфного аппарата и вдыхая навязчивый запах пепла, раскаленного угля и битума, вытекавшего из новых шпал. Для октября погода была теплой. Стоял просто прекрасный день, если не считать того, что он потерял работу и ему предстояли долгие и, возможно, безуспешные поиски новой. Если не считать еще и того, что его друг оказался убийцей и что единственная женщина, занимавшая его мысли, им совершенно не интересовалась. Он грустно улыбнулся и закурил сигару. Все же, несмотря на эти мелочи, день был превосходным.
Он встал и прошелся по перрону, чтобы скоротать время. До отправления поезда оставалось еще двадцать пять минут. Он подошел к повозке с багажом и докурил сигару.
– Мистер Конкэннон, помогите мне, пожалуйста, – раздался рядом знакомый голос.
Он ошеломленно обернулся и увидел Атену Аллард. Бледная как смерть, она протягивала ему какой-то конверт.
– Помогите, прошу вас, – повторила она.
Конкэннон машинально взял конверт в руки.
– Несколько минут назад это принес в кафе какой-то мальчуган, – пробормотала она с нескрываемым волнением. – Я не знала, что делать, к кому обратиться… Кроме вас, обращаться было не к кому.
Конкэннон открыл конверт и посмотрел внутрь. Там лежали деньги. Не пересчитав их, он не мог определить сумму, но купюры были совсем новые. Такие деньги он уже недавно видел.
– Какой мальчуган?
– Я его не знаю. Принес и сказал, что это просили передать мне…
В конверте были не только деньги. Там лежал билет на поезд до водонапорной станции на территории чикасоу. И записка из трех строчек, нацарапанных на куске коричневой упаковочной бумаги.
«Бери этот билет и поезжай в указанное место. Там жди меня. Я скоро буду. Никому ничего не говори».
Подписи не было, но Конкэннон узнал почерк.
– Вы знаете, кто это написал?
– Конечно, Рэй! – сказала она все тем же напряженным голосом. – Он жив!
Конкэннон глубоко вздохнул и попытался сосредоточиться, но в голове было пусто. Рэй не мог совершить подобную глупость: скомпрометировать себя в тот момент, когда собирался положить в свой карман сто тысяч долларов.
– Над этим нужно поразмыслить, мэм, – неловко сказал он. – Мы не знаем, действительно ли эту записку написал Рэй…
– Но это почерк Рэя! Я узнаю его!
Атена была на грани нервного припадка. Она закрыла лицо руками, пытаясь удержаться от истерики. Вокзальные зеваки начали с любопытством наблюдать за ними. Конкэннона всеобщий интерес явно не привел в восторг.
– Давайте зайдем в помещение, – сказал он, беря ее под руку.
Она позволила отвести себя в зал ожидания, но садиться не стала. Казалось, она вот-вот расплачется или закричит.
– Попробуйте успокоиться, – сказал Конкэннон ровным голосом, каким увещевают напуганного ребенка. – Постарайтесь смотреть на вещи трезво. Мы, конечно же, узнаем, в чем дело…
Она немного успокоилась.
– Извините меня.
Вдруг глаза ее широко раскрылись, и Конкэннон прочел в них ужас.
– Если Рэй жив, кто тогда лежит в могиле?
– Об этом мы подумаем позже, – уклончиво сказал Конкэннон. – Вспомните, не встречали ли вы где-нибудь того посыльного, который принес вам конверт?