Луис Ламур - Золотая ловушка
Это было только начало. Сражение продолжалось весь долгий жаркий день. Финн Макграу пил виски и ругался. Он снова и снова заряжал и перезаряжал свою батарею. В помещении магазина стало нечем дышать. Жара усиливалась, запахи, наполнявшие низкую комнату, становились все острее, но все перебивал резкий кислый запах пороха.
Апачи возвращались, чтобы подобрать своих убитых, и умирали возле них. Два обнаженных воина пытались добраться по крышам до здания магазина, и он свалил обоих. Один так и остался лежать на блестящей крыше, а другой покатился и тяжело рухнул на землю.
Пот заливал глаза Макграу, а лицо его опухло от ударов ружей при отдаче. Со стороны фасада он хорошо видел всех в трех направлениях, а вот из заднего окна — только небольшой участок. Время от времени он посылал туда пулю, чтобы сбить их с толку.
Наконец настала ночь, принеся с собой благодатную прохладу. Старик Макграу смог передохнуть и отложить в сторону свою артиллерию.
Кто может проникнуть в душу индейца? Кто может сказать, какие суеверия таятся внутри его черепной коробки? Дело в том, что ни один апач никогда не будет воевать ночью, ибо они считают, что душам людей, убитых в темноте, суждено вечно блуждать, не зная покоя и приюта. Этот ли страх мешал им возобновить атаки? Или им внушал ужас этот странный и непонятный человек, если вообще человек засел в темном каменном здании и палил из несчетного количества ружей.
И кто скажет, с каким выражением глядели они друг на друга у своих костров возле города, слушая непонятные им звуки старого пианино, доносившиеся из салуна, и старческий пропитой бас, выводивший «Всегда ношу зеленое», «Маршируйте вы, ленивцы», «Приди ко мне, где ждет тебя моя любовь» или «Серенаду».
Наступил новый день, и Макграу снова приготовился к сражению. В нем проснулось присущее любому ирландцу нетерпение вступить скорее в драку. С того самого момента, когда он понял, что остался один в пустом городе, на который вот-вот нападут индейцы, ни на минуту не допускал мысли о том, что у него есть хотя бы малейший шанс остаться в живых. Но на то он и ирландец, чтобы драться, несмотря ни на что; а Финн Макграу, старый, насквозь проспиртованный Финн, был ирландцем.
Спустя час после восхода солнца его ранило в бок. Он резко повернулся, упал на мешки с мукой и соскользнул на пол. Из раны обильно текла кровь, и он взял пригоршню муки и залепил пулевое отверстие. В тот же момент не целясь выстрелил из двери, просто чтобы они знали, что он на месте и никуда не делся. Только после этого перевязал свою рану.
Пуля попала в мякоть, и он бы истек кровью, если бы не мука. Пот заливал ему глаза, катился вниз, прокладывая светлые дорожки по грязи и пороховой копоти, покрывавшей его лицо. Но он все продолжал двигаться туда и сюда, стреляя то из одного ружья, то из другого и не давая возможности апачам приблизиться к магазину. Даже грабеж он свел к минимуму, поскольку держал на прицеле почти все подходы к домам, и индейцы вскоре поняли, что, не избавившись от него, они не смогут воспользоваться трофеями захваченного города.
Где-то среди дня в него снова угодила пуля, проделав глубокую царапину на голове. Солнце уже клонилось к закату, когда он открыл глаза. Вся голова, казалось, пульсировала жестокой болью, во рту пересохло. Он перевернулся, сел и сделал большой глоток ирландского, после чего ощупью нашел двустволку. Как раз вовремя, потому что один из апачей уже возился возле двери, пытаясь ее открыть.
Он прицелился, прислонив ружье к углу ящика. Глаза его то и дело закрывались. Он спустил оба курка сразу, и воин, пораженный в живот, откачнулся назад.
На четвертый день около полудня майор Магрудер во главе кавалерийского отряда подъезжал к Сентинелю. За ним следовали жители города — шестьдесят человек, вооруженные ружьями.
Подъехав к окраине, майор поднял руку. Джейк Картер и Деннис Магун в тот же миг оказались возле него.
— Вы, кажется, говорили, что город покинут?
Он протянул руку, указывая на мертвого апача.
Всадники медленно двигались по улице. Еще один убитый индеец растянулся в пыли, потом они наткнулись еще на одного.
Перед магазином кучей лежали четыре апача, а поодаль, скрючившись, поперек тротуара — еще один. Окна магазина были разломаны, стекла выбиты, а в двери зияла огромная дыра. По приказу майора солдаты рассыпались по городу, чтобы все как следует разведать. Магрудер спешился возле магазина.
— Я готов поклясться, что в городе никого не оставалось, — заявил Картер.
Магрудер распахнул дверь в магазин. Там весь пол оказался завален почерневшими ящиками от патронов и пустыми бутылками.
— Ни один человек на свете не способен расстрелять такое количество патронов и выпить столько виски, — решительно заявил майор.
Он нагнулся, разглядывая пол и рассыпанную по нему муку.
— Кровь? — произнес он недоуменно.
В салуне они нашли еще одну пустую бутылку и пустую же коробку от сигар.
Магун с тоской смотрел на пустую бутылку. Подсчитав в уме, он понял, что из всего запаса лучшего ирландского виски, которым он всегда похвалялся, осталось не больше трех бутылок.
— Кто бы ни был этот человек, — печально проговорил он, — он уничтожил все мои запасы лучшего виски, когда-либо изготовленного в Ирландии.
Картер бросил взгляд в сторону пианино. Внезапно он схватил Магуна за рукав.
— Макграу! — закричал он. — Это Финн Макграу!
Они посмотрели друг на друга. Не может быть! И все-таки — кто его видел? Где он теперь?
— А кто такой этот Макграу? — спросил Магрудер.
Они объяснили ему, и поиски продолжались. Пули оставили щербины на домах, выбили окна, ими оказались пробиты бочки с водой, стоявшие на улице. Солдаты насчитали девятнадцать убитых индейцев, но что до Макграу — он исчез без следа.
А потом их громко позвал солдат, производивший разведку вокруг города, они поспешили туда и собрались вокруг. Под кустом мескита рядом с двустволкой лежал старик Макграу; новый костюм его был разорван и запачкан кровью, а вокруг валялось несколько пустых бутылок из-под ирландского, а еще одна, опорожненная лишь наполовину, стояла возле его руки. Пристроенная к веткам куста винтовка могла выстрелить в любой момент, из кобуры выпал револьвер. Макграу лежал в луже крови, кровь заливала его лицо и голову.
— Мертв! Но какую он выдержал битву! — восторженно произнес Картер.
Магрудер склонился над стариком, затем выпрямился. В его глазах, несмотря на серьезное выражение лица, мелькнула веселая искорка.
— Мертвее не бывает, — кивнул он. — Вот уж поистине пьян мертвецки!
