Луис Ламур - Мужчина без проблем
Когда мы с Энн Гринуэй кружились в вальсе, я снова видел лицо Наны, которое то вспыхивало, то опять бледнело, а ее прекрасные глаза сверкали гневом. Так я танцевал с Энн, потом с Роуз Маккуин, потом с другими девушками из деревни и с ранчо, но так и не пригласил на танец Нану Мадуро.
Глава 2
Нана неотрывно следила за мной. Это я хорошо видел. Она очень злилась. Я на это и рассчитывал, потому что какой же охотник даст уйти оленю? Особенно, если этот олень уже ранен?
Когда вечер танцев подошел к концу, появились двое мужчин.
Один худой, с изможденным лицом и лысой головой со шрамом — Клевенджер. Другой — его кривоногий партнер Мак, приземистый, с красным лицом.
У обоих сбоку болтались револьверы, и они казались очень опасными. Их знали повсюду вдоль границы как отчаянных забияк и любителей кровавых перестрелок. И они заслужили такую репутацию. Поговаривали, что на их совести не один покойник.
Они тут же встали рядом, когда я остановился недалеко от беседовавших Веттерлинга и Наны. Увидев, что Веттерлинг собрался пригласить ее потанцевать, я, опередив его, быстро подошел к ней и спросил:
— Потанцуем?
Она положила руку мне на плечо, и мы закружились с ней в вальсе.
Лицо Веттерлинга потемнело и исказилось, я видел, как взгляды двух его пособников устремились на меня, но я твердо держал Нану в объятиях и чувствовал, что ей хорошо в моих руках. Она смотрела на меня, ее прекрасные нежные губы приоткрылись, и глаза сверкали.
— Отпусти меня, дурак! Они же убьют тебя!
— Прямо сейчас? — улыбнулся я ей, но мое сердце отчаянно билось, во рту пересохло, и все мое существо наполнилось стремлением к ней. — Ты же помнишь, что меня уже пытались убить, давно.
Я притянул Нану ближе к себе, ощутил ее грудь, моя рука теснее обняла ее талию.
— Умереть за такой миг, — шепнул я, — значит умереть не напрасно.
Думаю, что так могли говорить в семье моей матери, а уж никак не в семье отца, выходца из Уэльса. Только испанцы благословляют смерть во имя любви, хотя я не думаю, что они до такой степени непрактичны. В девичестве моя мать носила фамилию Ибаньес.
Когда танец закончился, Нана осторожно высвободилась из моих объятий и попросила:
— Оставь меня! — И когда я взял ее под руку, чтобы отвести к Веттерлингу, она взмолилась: — Ну пожалуйста, Лу!
Но я вроде бы оглох. Отвел ее к нему, остановился перед ним и двумя его сторожевыми псами и заявил:
— Она прекрасно танцует, мой друг, и со мной лучше, чем с вами. А вас не смущает граница, которая проходит по лесу? Вы по-прежнему намерены гонять свой скот на ее луга?
Потом повернулся к ним спиной и удалился, а дьявол, сидевший во мне, торжествовал, потому что мне удалось взбесить этого парня, хотя мне было жаль оставлять ее. С этого момента я понял, что как прежде люблю Нану Мадуро. Ни тюрьма, ни годы, ни ее холодность не могли убить во мне это чувство.
Когда я выходил, у дверей стоял тот самый краснокожий кривоногий тип, который посоветовал мне:
— У тебя хорошая лошадь, и ночь подходящая для езды. Поезжай и не останавливайся, пока не пересечешь границу Территории.
— Увидимся завтра, — кивнул я ему.
— Тогда не выпускай из рук револьвера, — ответил Мак, смелый мужчина, и вернулся в танцевальный зал.
Утром я снова поехал в холмы, чтобы хорошенько поразмыслить. Веттерлинг хотел и девушку, и ранчо, и без сомнения одинаково сильно. И другой человек тоже хотел заполучить это ранчо, а может быть и девушку. Но почему именно это ранчо?
Красивое — да. Богатые луга — да. Но, принимая во внимание препятствия и расходы, — почему? Месть? Ненависть? Вполне возможно. Человеку свойственно ненавидеть. Но в моем представлении мужчина, который меня нанял, не таков. Он хорошо знал, чего хотел и как этого добиться.
Мелкие владельцы ранчо и ковбои, с которыми я говорил, не могли дать мне ключ к разгадке. Я не спрашивал напрямик, известен ли им мой наниматель, но иногда мне казалось, что они могли с ним где-то встречаться.
Дорога через лес, которую я обнаружил ранее, теперь охранялась. Там, по ту сторону границы ранчо «НМ», сидели двое мужчин с винтовками на коленях. Я внимательно осмотрел дорогу в бинокль. Она была широкая и ровная. Вскочив в седло, я заметил отблеск солнечного луча на далеком склоне холма, находившемся на территории ранчо Мадуро.
Мой Рыжий вышел на дорогу, и я проехал по ней так далеко, что вернулся в Бэттл-Бейсин, когда уже стемнело. Оставил коня в маленькой конюшне на две стойла на окраине и, держа револьверы наготове, двинулся к городу. Я бесшумно прошел мимо домов и вышел на центральную улицу. Держась в тени, осмотрелся.
Нетвердой походкой переходил улицу пьяный ковбой. Я уже собрался выйти из тени на свет, как вдруг замер на месте, поняв, что пьяный ковбой, проходя мимо домов, говорил не сам с собой, а с кем-то, кто теперь шел с ним рядом!
Юркнув снова в тень, я осторожно прошел к загону. Там стояло около дюжины лошадей, оседланных, взнузданных и привязанных, и все с клеймом ранчо Веттерлинга. Я нащупал его пальцем.
До меня дошло, что люди Веттерлинга устроили мне в городе засаду. Они ждали меня. И где бы я ни появился, меня встретит перекрестный огонь. Я оценил четкость и продуманность их плана. Но они и представить не могли, что я сумею разрушить их красивый проект, поскольку забыли, что мне пришлось вынести на своем веку и что в течение многих лет выживал только благодаря своей осторожности. Я крался как индеец, тихо и спокойно.
При свете луны осмотрел салун, окна гостиничных номеров на втором этаже и крыши дома. А потом пробрался к задней двери салуна и вошел туда. И сразу столкнулся нос к носу с Маком и еще каким-то типом, не Клевенджером. Один человек — это опасно, а два — опасно как яд, но я вошел и сказал:
— Ну вот, Мак. Ты ищешь меня?
Он остолбенел. Я видел, как дрогнули его плечи, потом он развернулся ко мне. Но я стоял наполовину в тени, и это затрудняло его действия. Его партнер, по-видимому не очень умный, немедленно схватился за револьвер прямо у меня на глазах.
У меня на поясе висели два револьвера и в наплечной кобуре третий — «вэс-хардин». Пока эти двое доставали оружие, я расстегнул ее.
Странно, что в таких ситуациях секунды кажутся часами, а минуты — вечностью. Мак поднял револьвер быстрее, чем все другие. На заднем плане я видел бармена с открытым ртом и выпученными глазами. Другой мужчина, который только что вошел в дверь, оказавшись на линии огня, так и замер. В баре воцарилась мертвая тишина.
Быстро и легко я выхватил револьвер из наплечной кобуры. Протянул руку вперед, опустил локоть, и оружие подпрыгнуло в моей руке. Вспышка из револьвера Мака последовала на долю мгновения позже. Я увидел, как он подался плечами вперед, будто его ударили в живот. Потом дуло моего револьвера пошло влево, и я снова выстрелил.
