П. Ховард - Кровь тигра

Робин с неподдельным ужасом глядел на нее.

— Те двое… которые схватили отца?!

— Именно. Вот газета, читайте! Вы что, думаете, никто не знает про ваши похождения?

Тигр взял газету и прочитал, с каждым словом мрачнея все больше и больше.

— Интересно? — бросила Молли. — И снова будете все отрицать?

— Нет, — неожиданно ответил Робин изменившимся голосом. — Не буду отрицать. Все признаю. Моя работа.

Такой поворот смутил Молли. Впервые она почувствовала, что какая-то тайна кроется за всей этой историей, тайна, которую она пока не в силах разгадать. Робин явно говорил неправду, признаваясь в убийствах.

— Значит, вы?

— Да, я всех убил.

— И Текса?

— И Текса, — помедлив, произнес Робин. — В вашего отца тоже… я стрелял… в спину.

Уголки губ подрагивали в подобии грустной усмешки. Молодой человек глядел на Молли так, словно они вели какой-нибудь легкий обмен любезностями. Молли проговорила тихо:

— Робин…

И вздрогнула, назвав его по имени.

— Робин, скажи правду.

— Я сказал. Убил всех я. Даже того, в постели… Холлера, тоже.

Молли истерически засмеялась.

— Вы… вы и имени его не знаете! А ведь кровью на стене написали!

Робин молчал. Молли упала на стул и зарыдала. У Робина сдавило сердце от жалости. Он протянул руку и тихонько погладил девушку по волосам. Она не отстранилась. Может, просто не заметила? Или вытерпела прикосновение?

В дверь постучали. Молли вскочила и, метнув взгляд на Робина, спокойно произнесла:

— Кто стучит?

— Боб, мисс Молли. Что-нибудь стряслось? Я проходил, слышу — плачет кто-то…

Девушка глубоко вздохнула, поглядела на Робина, потом на дверь.

— Все в порядке, дедушка Боб, — спокойный тон дался ей нелегко. — Я сейчас выйду.

Шаги удалились.

— Отчего не открыли? Не бойтесь, я стрелять не собираюсь. Сдамся без боя.

— Чтобы вас вздернули? — хрустнула пальцами девушка. Ясно, что тут какая-то тайна! Нельзя же сначала все отрицать, а потом… А отец? Да ведь Робин хочет взять на себя вину отца!

— Скажите, ваш отец совершил эти убийства?

— Нет, я, — отрицательно покачал головой Робин.

— Не может быть!

— Как вас понимать, мисс Ровер? Я все отрицал, а вы не верили. Теперь я говорю «да», и вы опять не верите!

— Нет, нет и нет! — заявила Молли решительно. — Кстати, вы сумеете выбраться отсюда?

— Разумеется. Как пришел, так и уйду.

— А Глайтон?

— Что-нибудь придумаем. Надо строить плотину, так ведь?

— Значит…

— …вечером он будет на месте.

— А сейчас уходите. Быстрее! Я не хочу, чтобы вас схватили.

Робин с нежностью посмотрел на девушку.

— Как жалко! — вырвалось у него.

— Что жалко?

— Да я к тому, что… В общем, никогда у меня не получалось полюбить… Видно, не будет у меня ни угла, ни семьи…

— Да отчего же?

— Смысла нет. Кто захочет жить с таким… как я?

— Вы думаете, не найдется девушки, которая полюбит вас, поверит, каждому слову поверит?

Они стояли совсем рядом. Робин осторожно взял в ладони руку Молли.

— Поверит — и что из того? Ведь в крови-то у меня разбой… И порой так накатит! Тигру нельзя иметь семью. Тем более детей. Хватит уж, что я вот такой…

Молли ничего не ответила. Он разжал ладони, и ее рука безжизненно упала.

— Уходи скорее! — прошептала она.

Несколько минут спустя Молли зашла в комнату отца и сообщила ему, что инженера Глайтона к вечеру, вероятно, найдут.

И действительно, его нашли. Возле самой фермы.

Мертвым.

Баркер судорожно стискивал в руке револьвер, наставленный на толстого инженера.

— Вы кто такой? — спросил Глайтон, придя в себя.

— Я кто такой? — переспросил Баркер и сообразил, что он, черт побери, напрочь позабыл имя того бандюги, что терроризировал здешние края. Как же его… ну-ка?

— Барс! Барс мое имя! Слыхал?

— Не приходилось, — буркнул Глайтон.

«Мимо», — испугался Баркер и попытался скрыть промах подобием издевательской усмешки.

— А про Леопарда, небось, слыхивал?

— Тем более.

— Гм… А про Койота?

«Ненормальный, по-видимому», — подумал Глайтон.

— Вот-вот, некоторым полезно послушать, какие славные имена бывают у больших разбойников!

— Это уж точно, — согласился Глайтон.

— А как мыслишь, какая, к примеру, у меня?

— Сивый мерин.

— Не угадал, презренный пленник, не угадал. Ну, кровожадный такой, которого все боятся.

— Бизон, значит.

Баркер подумал, что все это явно не то, и продолжал:

— Нет, ну самый опасный зверь какой?

— Гризли.

— Не угадал опять. А впрочем, чего с тобой говорить. Раз не можешь угадать, обойдешься и так. Плевать я на тебя хотел!

Глайтону показалось, что лучше бы и дальше поиграть в нелепую угадайку. Хоть не будет всяких осложнении, а то вон как револьвер в руке прыгает, того и гляди…

— Зачем меня сюда притащили?

— Профессиональная тайна. Ты — мой пленник.

— Ну и что же мне… позволено делать?

— Обивать кушеточки. Ох, жаль, матерьялу нету!

«Точно, псих», — решил Глайтон.

— А кабы руки развязать, так можно и кулечки из бумаги сворачивать.

— Извините, мистер… как вас там? Гризли?

— Мимо, мимо, пленник. Зверь, который подкрадывается бесшумно, и все боятся его…

— Ну хорек… Тихо крадется, все его стороной обходят.

— Тоже выдумал! — зло прошипел Баркер. — Я что, по-твоему, на хорька похож?

— Чуточку, — неосторожно обронил инженер. — И очень кушать хочется… Можно мне чего-нибудь такого?.. Спасибо. Кстати, сколько мне еще тут сидеть?

— Вопросы задавать неположено, — строго отчеканил бывший заключенный. — Неположено иметь при себе вещи, которые могут быть использованы для членовредительства. Свидания разрешаются только по спецразрешению…

— Извините, мистер Койот…

— Не положено разговаривать! Чуть позже отберу шнурки. И ремень. Такой порядок.

Впавший в уныние Глайтон замолк.

— Ладно, если хочешь, можешь встать, так и быть, — смилостивился Баркер, — а то так и уснуть недолго.

— Да нет уж, пока ваша кличка на ум не придет — не усну.

— Вот-вот, давай соображай, кто самый знаменитый разбойник?

— Я! — произнес голос с порога.

В дверях стоял Тигр. Настоящий.

Незнакомец отдаленно походил на Баркера: те же редкие кошачьи усы, маленькие глаза. Но у него было лицо Тигра, а у сидевшего в углу комнаты Баркера — лишь жалкая пародия. Настоящий Тигр стоял с карабином наперевес, держа палец на спусковом крючке и как бы случайно наставив дуло прямо на Баркера. Тот, впрочем, уже давным-давно выронил в испуге револьвер. Глайтон, ничего не понимая, переводил взгляд с одного на другого.