Луис Ламур - Расхитители прииска
Гиб, который всегда ценил хорошую шутку, однажды устроил объезд ковбойского лагеря и тайно проверил все седла. Из сорока присутствующих — владельцев ранчо, ковбоев и приемщиков скота — у тридцати одного на кольцах седельной подпруги были следы огня. Тогда это вызвало всеобщее замешательство, за которым последовал массовый наплыв в ближайшую шорную лавку за новыми подпружными кольцами. Со временем происшествие стало предметом постоянных шуток на пастбище.
По мнению Джентри, хищение золота не сильно отличалось от скотокрадства. Золото принадлежало земле, открыто месторождение совершенно случайно. Так почему бы и ему, Гибу, не извлечь из находки выгоду, как и некоторым другим? Ни один из видов воровства не входил в противоречие с его моральным кодексом… все они казались естественными и не вызывали сомнений.
Но убийство Джека Мурмэна было чем-то совсем другим, и Гиб так никогда и не смог перешагнуть через это. Не то чтобы по ночам его преследовали кошмары, и на лбу у него не стояла печать вины, заметная ему самому и всем окружающим. Он просто стал немного больше пить, немного больше есть, чуть-чуть быстрее уставать и избегал обсуждать больную тему даже с самим собой. Когда бы ни посетили его воспоминания о жестоком убийстве старика Джека, он сразу же старался изменить ход мыслей и пытался думать о чем-нибудь другом. А это гораздо проще делается в ресторане под названием «Скважина» в присутствии молодой грудастой официантки, ирландки по происхождению.
Бен Стоув был человеком совсем иного склада, хотя тоже не руководствовался в своих поступках злостными намерениями. Он рассмеялся бы над идеей, что общество обязано о нем заботиться или вообще чем-то ему обязано. Если беспечный, инфантильный Джентри делал что хотел, то Стоув всегда поступал с хладнокровным расчетом и будучи уверенным, что законы написаны только для дураков.
Пока Джентри терял форму, Стоув укреплялся во зле. От природы спокойный, он превратился в бесстрастного, как человек разумный, стал организатором преступления, которое претворял в жизнь, словно обычную деловую инициативу. Притом Бен абсолютно не испытывал жалости.
Он никогда бы не убил человека ради любви к убийству. Он никогда не стал бы потакать насилию и необдуманным кражам. Стоув входил в ту редкую категорию лиц, из которых складывается самый жестокий, беспощадный преступный тип. Эгоист, он с полным пренебрежением относился к правам других людей на жизнь и собственность, если эти права хоть в какой-то степени мешали его замыслам. Однажды приняв решение, Бен не терял времени. И вот теперь он принял решение: Майк Шевлин должен умереть, но умереть так, чтобы его гибель не навлекла никаких подозрений на город и его жителей. Стоув знал способы, как осуществить подобное дело. Он пользовался ими и раньше. И потому, вернувшись в гостиницу, зашел в салун. Как и предполагал, Рыжий гулял здесь и тут же подошел, поймав на себе взгляд хозяина. Бен заказал выпить себе и этому забулдыге.
— На Болдер-Спринг есть человек, ты знаешь, — начал он. — Поезжай туда. Но никому ни слова… вообще никому. Передай ему, чтобы вычеркнул первое имя.
Когда Рыжий ушел, Бен взял бутылку и переместился за столик в углу, чтобы спокойно посидеть и подумать. Теперь нельзя ошибиться. Важно выверить каждый шаг.
Регистрационные книги его конторы аккуратно фиксировали, сколько золота добывалось из каждой шахты. Из записей следовало, что выработка периодически снижалась. Но существовала еще одна книга, его собственная, которую он хранил в секрете, сообщающая о том, сколько золота помещено в тайник.
Настало время — хотят они этого или нет, но так сложились обстоятельства — переправить хотя бы часть украденного золота на восточный рынок. Стоув спланировал операцию еще год назад. Руководить перевозкой будет Джентри, и все устроится так, словно золото поступило на рынок с какого-нибудь другого прииска.
Деньги нужны для дальнейшего осуществления плана, им потребуется довольно крупный капитал, чтобы, если состоится сделка, уплатить за прииск. Плохо, что Шевлин появился как раз сейчас со своими угрозами вывести всех на чистую воду, но в течение нескольких часов его выведут из игры.
Стоув спокойно сидел за столом, покуривая сигару, и продумывал во всех деталях погрузку золота, маршрут перевозки и охрану груза в пути. Хитрость заключалась в том, чтобы создать видимость, будто караван неохраняем.
Несколько дней — и все будет готово. Если время рассчитано правильно, груз отбудет не позже чем через сорок восемь часов.
Еще вчера он передал человеку с Болдер-Спринг тщательно составленный список из пяти человек, приговоренных к смерти. Теперь он попытался вспомнить, не забыл ли кого еще, но так и не смог. Все, кроме одного, в этом списке очень удивились бы, узнав, что такое бывает на свете. И ни один, говорил сам себе Бен, не заподозрил бы его в организации убийства. Только Майк Шевлин мог догадаться, остальные же и представить себе не могли, что с ними так обошлись.
Гиб Джентри допивал третий стакан в салуне «Голубой Рог», когда дверь распахнулась и Рыжий встал рядом с ним возле стойки.
Перед его приходом Гиб невесело разглядывал в зеркале свое отражение. Жизнь потеряла в его глазах всю свою прелесть. Увы — и тут уж никуда не попрешь, — он давно не юноша. Ему под сорок… Ну, еще пару лет он покрутится. А дальше? Ему принадлежал пассажирский маршрут с двумя дилижансами, делающими постоянные рейсы, а также грузовая перевозка, куда входило шестнадцать больших фургонов, склады и загоны на начальном и конечном пунктах тракта. Словом, он делал деньги.
Бен Стоув являлся его совладельцем, чему бывший ковбой был вовсе не рад.
В течение последних дней Гиб все больше и больше убеждался, что, несмотря на десять лет, проведенных вместе, он по-настоящему не знает Бена и уж вовсе не испытывает к нему симпатий. Но бросить все и начать сначала в его возрасте казалось безумием.
Как и многие другие люди, он соглашался быть втянутым в ситуацию, которая не очень его устраивала, только по той причине, что это обеспечивало ему некоторое благосостояние. Так Гиб страдал над очередным стаканом, когда обнаружил рядом с собой Рыжего.
Раздраженный тем, что нарушено его одиночество, Джентри прорычал:
— Шел бы ты мимо. В прошлый раз тебе и так неслабо досталось.
Насмешка была очевидной, но Рыжий лишь зло ухмыльнулся в ответ:
— Больше у него не выйдет…
— Он тебя убьет в любом поединке. Уж я-то знаю.
Обида вступила в борьбу с осторожностью и на какое-то время выиграла.
— Он больше не сможет мне помешать, да и вообще никому. Его песенка спета. Считай, он свое получил.
