Макс Брэнд - Неуловимый бандит
— Меня направил к нему его друг, — ответил на это юный Пенстивен.
Круглолицый всадник с огненно-рыжей шевелюрой задумчиво кивнул.
— Так как, говоришь, тебя зовут? — спросил он.
— Джон Чужак.
— Или просто Джон Джонс?
— Я сказал, что меня зовут Джон Чужак, — повторил Пенстивен. — А тебя как величать?
— Рыжий Джон, — ответил странный всадник. — Ну как, нравится тебе мое имя?
— Терпеть не могу рыжих, — невозмутимо отозвался Пенстивен.
— Не по душе, значит, тебе рыжие, да? — переспросил парень на лошади, чуть заметно выпрямляясь в седле. — А я вот, представь себе, на дух не переношу чужаков. Вот так.
— Ну и что, — по-детски простодушно пожал плечами Пенстивен. — Меня это не волнует.
— Неужели?
— Ага, ни чуточки.
Парня на лошади подобное заявление, похоже, озадачило.
— По-моему, у тебя горная болезнь, — предположил он. — Надышался воздухом высокогорий, вот и вообразил себя самым сильным и смелым.
— Да, горный воздух придал мне силы, — заявил Пенстивен в ответ на это. — Но только утомляет меня совсем другое.
— И что же это? — язвительно поинтересовался рыжий.
— Твоя болтовня, — отрезал Пенстивен.
Всадник перекинул ногу через луку седла и легко спрыгнул на землю.
— Ты напрашиваешься на неприятности, — угрожающе проговорил он.
— Тем и живу, — отозвался Пенстивен. — Я вырос на этом. А как насчет тебя?
— А я, — объявил рыжий, — как раз тот, кто учит таких дураков, как ты. Теперь, стоя на земле, он казался ещё более внушительным, чем в седле.
У него были могучие плечи и мускулистые руки. Все это было совершенно очевидно. Он слегка наклонял голову при ходьбе, и ещё у него был волевой подбородок и мощная челюсть.
— А по-моему, ты просто нищий оборванец, — объявил Пенстивен, чувствуя нарастающее напряжение во всем теле от охватившего его ликующего возбуждения.
— Что ж, сейчас сам увидишь, — проговорил рыжий, — что и оборванец может заварить такую кашу, что тебе её во век не расхлебать.
Пенстивен позволил себе снисходительно улыбнуться.
— Я вырос среди настоящих мужиков, — ответил он. — А слышу сейчас детский лепет.
— Ну а как тебе вот это? — поинтересовался рыжий, резко выбрасывая вперед кулак, рассчитывая огреть им Пенстивена по голове.
Однако удар пришелся мимо цели, ибо в самый последний момент тот успел пригнуться, принимая более безопасное положение.
Затем он снова выпрямился во весь рост, и в тот же самый момент короткий апперкот левой привел его кулак в точное соприкосновение с подбородком рыжего, отчего тот оказался отброшенным назад.
— Отправляйся-ка ты домой, сынок, и сперва подрасти маленько, — посоветовал Пенстивен.
— Неплохой трюк, — ответил рыжий, — но у меня в запасе есть кое-что получше.
Сделав обманное движение левой, словно намечая удар в голову, правой рукой он нанес мощнейший удар по корпусу в область сердца.
Пенстивен сумел на какую-то долю дюйма уйти с линии удара, и тут же провел ещё один апперкот, ставший точной копией первого. Но этот удар был гораздо сильней предыдущего.
Рыжий не устоял на ногах и с размаху опустился на землю.
— Что ж, очень недурно, — заметил он. — Но в некоторых случаях даже удобнее сидеть, чем стоять, и вот сейчас…
Он успел лишь наполовину освободить оружие из кобуры, но вдруг с удивлением обнаружил, что в руке у противника уже поблескивает невесть откуда возникший револьвер, дуло которого было направлено точно на него.
Сокрушенно вздохнув, рыжий сунул собственное оружие обратно в кобуру и лишь после этого встал с земли.
— Ты здорово боксируешь, — признал он. — Наверное, выступал на профессиональном ринге?
— Удачный удар, только и всего, — поспешил соврать Пенстивен. — Самый обычный прием, ничего особенного.
— Я и заметить не успел, откуда взялась твоя пушка, — продолжал рыжий.
— Кто ты, приятель?
— Меня зовут Джон Чужак.
— Странно. Никогда не слышал. А что у тебя за дело к Элу Спикеру?
— Ты не назвал мне своего имени, — бесстрастно заметил Пенстивен.
— Имя-то у меня самое обыкновенное, как и подобает рыжему, — ответил тот. — Так кто тебя сюда прислал?
— Проводи меня к Спикеру. Говорить я буду только с ним, — упорствовал Пенстивен.
Его новый знакомый усмехнулся.
— Крутой, значит? — беззлобно проговорил он. — Что ж, я тоже не робкого десятка. Ладно, отведу тебя к Элу Спикеру, раз уже тебе так приспичило его повидать. Но учти, что такие как Эл чужаков не слишком-то жалуют. Садись на коня и поехали.
Глава 12
Это был самый необычный союз, который могли заключить между собой двое искателей приключений в те лихие времена, когда новые знакомства между людьми зачастую завязывались в ходе вооруженных стычек и поединков, подобно тому, как в наши дни во время драк на школьном дворе мальчишки приобретают себе новых друзей.
И хотя оба все ещё искоса поглядывали друг на друга, но настроены были вполне дружелюбно. Рыжий — потому что потерпел сокрушительное поражение в честной драке, не говоря уж о том, что соперник оказался гораздо расторопнее его, успев первым выхватить револьвер; а Пенстивен — потому что один из пропущенных им ударов все же пришелся по ребрам, и память об этом теперь отзывалась в боку ноющей болью, а также потому что в душе он восхищался той решимостью, с которой его новый знакомый был готов броситься в драку, а при необходимости, наверное, и пойти даже на убийство.
По дороге они разговаривали о всякой ерунде, пока, наконец, не подъехали к дому
— Будем считать, — проговорил Боб Пенстивен, — что мы просто встретились в пути, и я спросил у тебя дорогу.
Его спутник осторожно потрогал собственный подбородок.
— Ну как, очень заметно? — спросил он.
Пенстивен поглядел на большую шишку с намечающимся кровоподтеком, красовавшуюся на указанном месте.
— Ты проезжал через заросли, и лошадь задела головой ветку, которая и хлестнула тебя под подбородком, — предположил он.
Рыжеволосый усмехнулся.
— А ты неплохой парень, братишка, — сказал он. — Вообще-то, меня зовут Дэн Тернер. Но чаще всего просто Рыжий. А тебя как?
— Джон Чужак, — стоял на своем Пенстивен.
Ему и самому было в диковинку то благодушие, что охватило его после купания и непродолжительной драки. К тому же он почти не чувствовал усталости после долгой поездки верхом, хотя и понимал, что пройдет ещё совсем немного времени, и к нему снова вернутся и боль, и усталость.
— Ну да, ведь ты же крутой, — сказал Дэн Тернер. — Ну да ладно. Отведи свою клячу в загон. Сено в яслях. Овес будешь насыпать?
