Макс Брэнд - Семь троп Питера Куинса
— О Питер, Питер, — тихо воскликнула Мэри, — если я сейчас расстанусь с тобой, боюсь, что утром тебя уже не увижу. Мне чудится, что судьба подарила мне всего лишь один счастливый день с тобой. У меня страшное предчувствие, что никогда больше не увижу солнечный луч в твоих светлых волосах и не встречу взгляд твоих смеющихся глаз.
Он нежно обнял ее, чувствуя себя умудренным жизнью мужчиной, которому доверили бремя забот об этом слабом существе.
— Мэри, дорогая, — шептал Питер, — я буду любить тебя всю жизнь и не оставлю ни на день.
— Ну посмотри… посмотри на меня!
Она взяла в ладони его голову и повернула лицом к свету. Долго молча изучала его восхищенным и в то же время горестным взглядом, потом, вздохнув, отпустила и тихо скользнула за дверь. Питер двинулся было следом, пытаясь понять, что она имела в виду, но в замке щелкнул ключ. Он шепотом позвал ее, однако через некоторое время услышал глухие всхлипывания и понял, что она, уткнувшись лицом в подушку, плачет.
Очень странные создания эти женщины. Разрыдалась в тот самый момент, когда только что оба признались друг другу в любви! Здесь уместно заметить, что парня до глубины души тронули ее чувства. Но перед вами не роман, а правдивое описание жизни Питера Куинса. На самом же деле Питеру ни капли не льстила мысль, что он так глубоко задел сердечные струны девушки. Сам он словно охмелел. Ему сейчас требовался друг, которому он излил бы свои чувства, а поскольку в этом поселении он никого не знал, то, вполне естественно, спустился во двор и отыскал в загоне позади конюшни своего коня. Жеребец стоял один; он не жевал корм, не лежал, отдыхая после тяжелого дня, а, подняв голову и раздув ноздри, застыл словно блестевшее в свете звезд мраморное изваяние и глядел поверх ограды корраля… куда?
Питер Куинс несколько остыл от переполнявших его чувств. Где-то вдалеке завыл койот. Жеребец переступил с ноги на ногу. В темноте снова раздался слабый крик койота, и образ Мэри отошел куда-то назад. Питер встал перед конем, но, пока он изливал душу, тот, недвижимо подняв голову, внимал ветру и крику койота. Питер повернулся и тоже посмотрел туда, на север. Перед ним на фоне звезд вздымались еле различимые неровные очертания гор, сами звезды мигали голубым светом, а ветер доносил свежий сосновый аромат.
Ночь, полная очарования, покорила его.
Питера охватили чувства, которые невозможно выразить словами. Но он понял, по крайней мере, одно — что никогда не женится ни на Мэри, ни на любой другой женщине, пока не встретит такую, которая воплотит в себе все могучее очарование, чистоту и загадочность этой ночи в горах. Он также понял, что от рождения предназначен для той вольной и дикой жизни, которой живет и этот затерявшийся среди далеких гор койот, и впервые осознал, что его одинокое детство, отсутствие общения с другими детьми вовсе не является результатом простого каприза. Да, он не такой, как другие, и другие это ощущали даже в большей степени, чем он сам.
Крик койота затих вдали. Злой Рок положил мягкую морду на плечо хозяина. Хозяин обвил рукой шею коня. Питеру казалось, что все счастливые минуты, проведенные с Мэри, не идут ни в какое сравнение с этой, ибо Злой Рок его понимал, а разве найдется на свете женщина, способная на это?
Глава 7
ЧТО УВИДЕЛ ИЗ-ЗА КУСТОВ
Питеру только что минуло восемнадцать, а в восемнадцать лет долго не раздумывают. Посему Питер сразу вернулся в гостиницу и принялся за письмо.
«Дорогая Мэри. Я больше всего хочу, чтобы ты была счастлива, и теперь вижу, что ты права. С моей стороны самое лучшее больше никогда тебя не видеть. Я не из тех людей, кто способен создать семью и оставаться на одном месте. Поэтому я не могу обеспечить тебе спокойную счастливую жизнь.
Вкладываю в конверт достаточно денег, чтобы ты доехала до Кинси-Сити. Знаю, что там ты найдешь подходящего мужчину. Удачи ему и большого счастья тебе.
Питер Куинс».
Перечитав письмо, Питер решил, что сказал все, что надо, и, выйдя в коридор, подсунул послание под дверь номера, где спала девушка. Выпрямившись, разглядел маячившую в темноте коридора огромную тень и даже в неясном свете узнал очертания дядюшки Дэна. Только на это и хватило времени, потому что в тусклом свете блеснул ствол направленного на него револьвера.
— Вот что, парень, — тихо произнес Томас, — ты неплохо сработал. А теперь шагай вниз впереди меня. Мне надо много чего тебе объяснить, а времени мало.
Волей-неволей пришлось повиноваться. По возможности спокойно Питер спустился по лестнице и, следуя указаниям, вышел из гостиницы через боковую дверь, снова оказавшись под звездами. Им овладел страх, но он подавлял его, лихорадочно размышляя, как выиграть время.
— А теперь, парень, — начал старик, — я не собираюсь приказывать, чтобы ты поднял руки. Не собираюсь тебя обыскивать, чтобы отобрать у тебя револьвер, который ты у меня спер. Просто уложу наповал, как только шевельнешь рукой. Первое, что я хочу знать, — куда ты дел Злого Рока?
— Он в маленьком загоне позади конюшни.
— Верно, я его там видел. А куда ты упрятал Мэри?
— Она наверху, в номере рядом с моим.
— Думаю, что это тоже верно. Куда она направляется?
— В Кинси-Сити.
— С тобой?
— Одна.
— Значит, так, — решил дядюшка Дэн, — она едет со мной домой. Кто без нее будет готовить мне жратву? Но сперва надо закончить с тобой!
— Что ты собираешься со мной делать?
— Вот что! — произнес горец, доставая левой рукой аркан.
— Не повезло, — усмехнулся Питер и с этими словами нанес удар. Вообще-то его могли убить наповал, как только шевельнет рукой, но он держался так покорно, а горец пребывал в такой ярости, что оказался застигнут врасплох. Натренированная тяжелым кузнечным молотом рука обрушилась на дядюшку таким мастерским хуком, что безногий учитель, окажись он свидетелем, лопнул бы от гордости. Хороший хук имеет несколько особенностей. Он начинается от бедра и даже ниже. Взметнувшись вверх, кулак стремительно проносится над плечом противника, загибается внутрь и в самый последний момент обрушивается сверху вниз. Получается крученый удар с поворотом на себя. И когда такой удар пришелся точно в челюсть дядюшки Дэна, тот не рухнул всем весом назад, а, оглушенный, повалился лицом вниз.
Питер переступил через безжизненно раскинутые руки. Поднял револьвер дядюшки Дэна и сунул в карман куртки. Потом присел на ближайший пень и стал ждать, когда Томас очнется. Вскоре раздались тяжелые вздохи и стоны. Горец сел и озадаченно уставился на парня.
— Теперь слушай меня, — сказал Питер.
— Где твой приятель? — с трудом выдавил дядюшка Дэн. — Где этот жалкий трус, что двинул меня из-за спины?
