П. Ховард - Кровь тигра

Ровер тронул поводья и медленно поехал навстречу. Высокий широкоплечий человек с густыми нависающими бровями и окладистой бородой, Ровер имел величественный вид. Он словно являл собой образ этой дикой, первозданной земли, был частью ее, как старое могучее дерево или базальтовый колосс. В свои семьдесят пять лет он держался в седле очень прямо, легко придерживая повод одной рукой.

«Он похудел, — отметила про себя Молли, — и стал печальный какой-то… «

— Вот так сюрприз! — произнес Ровер и спрыгнул с коня.

Молли бросилась на шею отцу. Работа приостановилась: люди подходили поздороваться с дочкой хозяина.

— Боб, вези Молли домой, — распорядился Ровер.

— Отец, а ты?

— Я до утра задержусь. А потом поговорим, — и Ровер поехал к плотине.

Молли охватило предчувствие надвигающейся беды: охрана с оружием, проволочные заборы… Не к добру это.

На ферму приехали совсем поздно. Вдалеке мерцали огни Фолкстона. Подъехав к воротам, возница крикнул:

— Эй, шевелитесь там, мисс Ровер едет!

Во дворе их, похоже, не ждали. Послышалась крепкая брань.

— В чем дело, Боб? — настороженно спросила девушка.

— Да уже собак спустили, а теперь снова привязывай…

Молли подумала, что в здешних краях никогда не было и речи о воровстве. Испокон веков никто тут не грабил. И вот — собаки… В памяти возникли слова молодого Тигра: «Не надо ехать в Фолкстон, лучше вернуться обратно». Видимо, преступник знал, о чем говорил.

Экипаж въехал во двор под приветственные возгласы вооруженных ковбоев и громкий лай целой своры собак.

Молли проснулась поздно. После стольких приключений наконец удалось отоспаться в уюте и безопасности. Войдя в гостиную, она увидела отца. Тот стоял на крыльце в окружении горячо споривших людей. Голоса становились все громче.

Вокруг Ровера теснились хриплоголосые, диковатого вида фолкстонские фермеры. Ровер равнодушно курил, будто предмет спора его вовсе не касался.

— Мы пришли в последний раз, Джек! — орал громадный детина с толстым носом и головой, которую, казалось, неумело вытесал из цельного куска базальта неопытный камнетес. Детина сжимал пудовые кулачищи. — Дальше будем разговаривать по-другому!

— Разговора еще не было, — бесстрастно произнес Ровер. — Пока я только выслушиваю ваши вопли.

— Ага, значит, крови хочешь? Мы ведь до последнего человека будем стоять. Знаем, знаем, от тебя всего можно дождаться, но крепкому стаду и волк не страшен!

— Я, наверное, очень испугался. Особенно тебя, Алан. А еще пуще твоих дружков, — Ровер говорил с таким пренебрежением в голосе, что большеголовый судорожно потянулся к кобуре.

Выступил высокий худощавый человек с длинными усами и с серебряной шерифской звездой на груди.

— Моя очередь сказать, Джек, — начал он спокойно, но твердо. — Твоя плотина никому не нужна. В здешних краях мы сами решаем, что нам нужно. Люди не хотят никакой плотины. Все пастбища в низовьях пересохнут, придется отсюда переселяться…

— А с Востока налетят сборщики налогов! — возбужденно проговорил ковбой по имени Хайрон, весь нос которого был усыпан веснушками. — Цены на скот пойдут вниз, потому что всяких дорог тут понастроят…

— Главное — пастбища! — поддержал Алан. — Ты что думаешь, мы тебе позволим губить наши земли?

— А я как-никак шериф, — заявил седой. — Меня затем и поставили, чтобы я обеспечивал законность и порядок.

Ровер спокойно слушал, покуривая свою сигару, будто не вооруженная толпа окружала его, а рой надоедливых мух.

— Значит, ты, Хоулд, — шериф? — медленно произнес фермер и стряхнул пепел. — Хорошо, что напомнил. А то я бы и забыл.

— Ты на что намекаешь?

— Шериф, насколько мне известно, обязан •защищать справедливость. И собственность. Не допускать применения силы. А эти люди плевать хотели на закон и собираются силой уничтожить мою собственность, то есть плотину. И во главе этих людей шериф! Потому нелишне, конечно, разок-другой напомнить всем, кто ты такой, чтоб за бандита не приняли, а?

Хоулд в немой ярости глядел на Ровера. На выручку тотчас подоспел Алан.

— Шериф исполняет свой долг! Строишь свою плотину — строй на здоровье. Но ее быть не должно. Так что берегись, Ровер, будет тебе за это!

— Все равно буду строить, Алан. Хотите силой мне помешать, пожалуйста. Я готов.

— Но пастбища?! — закричал Хайрон. — Мы же не будем сидеть сложа руки да глядеть, как они высыхают! А потом коров будем резать, да?

— В нижнем течении полно земли. Когда построим плотину, можно устраивать заливные луга где угодно. Называется искусственное орошение, слыхали? И прибыль получим, потому что будет железная дорога и сюда смогут приезжать закупщики скота. Каждый акр земли будет стоить вдвое! Вы что, сами не сообразите?

— Не надо нам ничего! К черту плотину! Сто лет жили без плотины и дальше будем!..

Крича и размахивая руками, фолкстонцы все теснее обступали Ровера. Седоволосый гигант, опустив руки на два револьвера у пояса, равнодушно поглядывал поверх голов. Молли стало страшно.

Но шериф Хоулд снова заговорил, и разгоряченная толпа чуть угомонилась.

— Мы тебя хорошо знаем, Джек. Ты ненормальный и к тому же упрямый, как мул. Раньше мы тебя любили, потому что ты с нами считался. А зачем тебе сейчас с нами воевать?

— Затем, что у Фолкстона должно быть будущее. Город будет расти, если построим плотину. С нее все начнется.

Алан сквозь зубы выругался.

— Пеняй на себя, Ровер!

Раздосадованные фермеры пошли прочь со двора, с ненавистью глядя на сидящих там и сям вооруженных людей Ровера.

Увидев дочь в гостиной, Ровер удивился.

— Ты давно тут сидишь?

— Я все слышала, папа…

— Гм… Они странные ребята. Трудно до них доходит. Но другого пути нет.

— И что же теперь?

— Наверное, — пожал плечами Ровер, — сделают все, чтобы мне помешать.

— Опять пальба?

— Очень возможно, Молли, — согласился отец. — Жаль, что никакого благородства от них не дождешься. Местные дикари давным-давно выродились, а остались… Прогресс, дочь, всегда борьба. Дикарь кидается с кинжалом на все, потому что пользы в новом видеть не умеет.

Ровер помолчал, глядя в окно.

— А зачем ты упорствуешь, раз они не хотят?

— Да потому, что привык доводить все до конца, даже если кому-то не нравится. Меня судьба занесла в Фолкстон для того, чтобы я построил плотину и вытащил эту глушь из первобытного болота. Тут прямо джунгли какие-то. Фермеры способны думать только про свои пастбища, они, видишь ли, пересохнут… Придется драться, наверное. Точно придется. Но построю все равно!

Ровер бросил сигару и заходил по комнате — высокий, крепкий, стройный старик с орлиным взором, похожий на легендарных пионеров Запада.