Виннету. Сын вождя - Карл Фридрих Май
– Черт возьми! Мы что, так и будем спокойно смотреть, как этот проклятый голландец бьет нашего предводителя? Эй, а ну дайте ему как следует, ребята!
С этими словами он первым бросился на меня, но тут же получил удар ногой в живот. От такого встречного удара противник всегда падает, но самому нужно при этом крепко держаться на ногах. Парень грохнулся в пыль. В тот же миг я очутился на нем и оглушил кулаком по голове. Тут же я быстро вскочил, выхватил из-за пояса оба револьвера и предупредил:
– Кто следующий? Пусть попробует!
Банда Рэтлера была бы не прочь отомстить за поверженных товарищей, однако горе-вестмены вопросительно уставились друг на друга. Не давая опомниться, я крикнул им:
– Слушайте меня! Еще один шаг – получите пулю в лоб! О гринхорнах думайте что хотите, но я вам докажу, что один из них неплохо справится с дюжиной вестменов вроде вас!
В этот момент Сэм Хокенс встал рядом со мной и усмехнулся:
– И я, Сэм Хокенс, тоже предупреждаю вас, если не ошибаюсь! Этот молодой немецкий гринхорн находится под моей защитой. Если хоть один волосок упадет с его головы, я продырявлю ваши беспутные души! Говорю я это совершенно серьезно!
Дик Стоун и Уилл Паркер неторопливо присоединились к нам, не спуская глаз с развеселой компании и дав понять, что и они того же мнения. На моих противников все это произвело должное впечатление. Изрыгая проклятия и угрозы, они рассредоточились и стали приводить в чувство обоих товарищей.
Банкрофт посчитал самым благоразумным исчезнуть в своей палатке. Уайт сверлил меня удивленным взглядом, не зная, что и сказать. В конце концов, тряхнув головой, он произнес с неподдельным изумлением:
– Ну и ну, сэр! Не хотел бы я попасть к вам в лапы. Вас следовало бы назвать Шеттерхэндом[17], если одним ударом кулака вы сшибаете с ног такого верзилу! Никогда не видел ничего подобного!
Похоже, идея пришлась по вкусу Хокенсу. Он радостно воскликнул:
– Олд Шеттерхэнд! Гринхорну – боевую кличку, да еще такую! Когда Сэм Хокенс берется за гринхорна, из него всегда выйдет толк, если не ошибаюсь… Шеттерхэнд, Олд Шеттерхэнд! Прямо как Олд Файерхэнд[18], тоже вестмен, сильный, как медведь! Эй, Уилл, Дик, что скажете?
Я так и не расслышал их ответа, поскольку должен был уделить внимание Уайту, который, взяв меня под руку, отвел в сторону и сказал:
– А вы мне жутко нравитесь, сэр! Может, поедете со мной?
– Даже если я захочу это сделать, мистер Уайт, я не вправе!
– Почему же?
– Я обязан остаться здесь.
– Зачем? Я беру на себя всю ответственность!
– Это мне не поможет. Меня направили сюда, чтобы я помог измерить этот участок, и я не могу уйти, пока мы не справимся с работой.
– Банкрофт закончит измерения с остальными рабочими.
– Нет, я должен остаться!
– Не забывайте, что вам здесь угрожает опасность!
– Какая?
– Разве вам не ясно, что эти люди теперь ваши смертельные враги?
– Возможно, но я не боюсь их! Эти два удара заставят их уважать меня. Не скоро кто-нибудь из них подойдет ко мне! Впрочем, на моей стороне Хокенс, Стоун и Паркер.
– Дело ваше! Но вы могли бы мне пригодиться… Хорошо, тогда хотя бы проводите меня.
– Вы уходите, мистер Уайт?
– Да, обстоятельства таковы, что у меня нет никакой охоты оставаться здесь дольше, чем нужно.
– Может, что-нибудь перекусите, прежде чем отправляться в дорогу?
– Не волнуйтесь, сэр! В седельных сумках у нас есть все необходимое.
– Однако вы ведь приезжали к Банкрофту по какому-то делу?
– Разумеется. Но теперь я могу поговорить об этом и с вами. Думаю, вы меня даже лучше поймете. Хочу предостеречь вас от краснокожих.
– Вы их видели?
– Их никто не видел, а вот следы… Сейчас наступает время, когда мустанги и бизоны отправляются на юг. Индейцы покидают стойбища, чтобы поохотиться и запастись мясом. Кайова нам не опасны, поскольку мы сумели договориться с ними насчет дороги. А вот команчи и апачи о ней пока ничего не знают, а значит, нам ни в коем случае нельзя показываться им на глаза. Что касается меня, то я справился со своим участком и покидаю эти места. Заканчивайте и вы поскорее! Обстановка здесь с каждым днем накаляется. Вот так, а теперь седлайте лошадь и спросите Хокенса, не составит ли он мне компанию.
Сэм конечно же согласился. Сначала я вспомнил о работе, но, поскольку было воскресенье, я решил, что имею наконец право на отдых. Заглянув в палатку к Банкрофту, я заявил ему, что не намерен сегодня работать и собираюсь вместе с Сэмом проводить Уайта.
– Катитесь вы к дьяволу, и пусть он свернет вам шею! – услышал я в ответ.
Удивительно, но его пожелание чуть было не исполнилось!
Чалого я не седлал уже несколько дней, и теперь он радостно заржал, когда я подошел и погладил его по крупу. Он действительно оказался превосходным скакуном, и я заранее предвкушал, с каким удовольствием сообщу об этом старому оружейнику мистеру Генри.
В то прекрасное осеннее утро, которое не могли испортить даже происшедшие неприятные события, мы бодро отправились в путь, ведя разговоры о проектируемой железной дороге и о других интересных нам вещах. Уайт давал столь необходимые мне указания относительно соединения обоих участков. Где-то в полдень мы достигли реки и решили сделать привал, чтобы подкрепиться. После скромного завтрака мы расстались с Уайтом и его скаутом, а сами еще некоторое время лежали в траве и мирно беседовали.
Решив возвращаться в лагерь, мы поднялись, а я нагнулся к воде, чтобы зачерпнуть воды и попить перед дорогой. В тот же миг я заметил в воде отпечаток чьей-то ноги и обратил на него внимание Сэма. Тот тщательно осмотрел след и серьезно произнес:
– Мистер Уайт был совершенно прав, предостерегая нас от индейцев.
– Думаете, Сэм, это след краснокожего?
– Безусловно! Здесь ступал индейский мокасин. Как ваше самочувствие? Не боитесь, а?
– И не думаю!
– Что, никаких ощущений?
– Нет.
– Похоже, вы не знаете краснокожих.
– Надеюсь, вскоре узнаю. Они такие же враги своих врагов и друзья своих друзей. У меня нет намерений враждебно относиться к ним, потому мне и нечего их бояться.
– Вы – неисправимый гринхорн и останетесь им навеки! О ваших отношениях с индейцами можете думать что хотите, но на самом деле все будет иначе, потому что события не подвластны вашей воле! Скоро сами убедитесь, но я искренне не хотел бы, чтобы вы заплатили за это куском собственного мяса или, чего доброго, жизнью!
– Когда здесь проходил индсмен?
– Дня два тому назад. Мы бы увидели его следы и в траве, если бы они не успели исчезнуть за это время.
– Наверное, разведчик?
– Да, разведчик, ищущий бизонов.
