Михаил Озеров - От Гринвича до экватора
Как раз в районе Виден, где живут Мариа и Томас, находится штаб-квартира национал-демократической партии — крупнейшей неофашистской группировки в Австрии. Я видел штаб-квартиру НДП — дом 74/2 на улице Принц Ойгенштрассе. Видел плакат на стене здания: «Не верьте коммунистам!» Видел и тех, кто заходил туда: сплошь мужчины разного возраста — от безусых юнцов до дряхлых развалин, несомненно бывших гитлеровцев.
Бронзовый советский солдат на площади Шварценбергплац в Вене
Уже несколько лет Мариа и Томас — в числе руководителей Антифашистского комитета Видена. Участвуют они и в работе Австрийского совета мира. Томас был в сорок пятом у истоков создания этого совета, а теперь заместитель председателя. Дел невпроворот, — Западная Европа, включая Австрию, охвачена антивоенным движением.
И еще как охвачена! Президент США, не выдержав, поднял руки к небу и воскликнул трагическим голосом: «Боже, они сошли с ума на пацифизме!» Недовольство Рейгана легко понять, а вот удивление его отдает театральщиной — сказывается прежняя голливудская профессия. Ведь пацифизм, который президент изображает как тяжелейшую болезнь, охватившую Старый Свет, поднялся на такую высоту не без стараний самих Соединенных Штатов: именно они решили с конца восемьдесят третьего года размещать свои ядерные ракеты в Западной Европе, и это вывело на улицы миллионы возмущенных людей.
Некоторые газеты и радиоголоса попытались, правда, все переиначить: мол, голос поднимают не западные европейцы, а… Москва. Французская «Орор» высказалась следующим образом: «Девятый вал подрывной деятельности Кремля накрыл пацифистов».
Подобными пассажами дело не ограничилось. Налицо «дифференцированный подход». Если ты военный — тебя зачисляют в предатели, если верующий — доказывают, будто твои заявления противоречат религиозным принципам, если член социал-демократической партии — объявляют оппортунистом, ведь ты встал в одну колонну с коммунистами.
Ну а с «зачинщиками беспорядков» вообще все ясно, они — платные агенты Кремля.
Впервые эту пластинку прокрутили в лондонской палате лордов. Обычно во время заседаний почтенные депутаты дремлют на диванах. Но когда однажды был поднят вопрос о «поддержке Москвой антивоенного движения», лорды очнулись от летаргии. Они стали вскакивать с мест, размахивать руками, кричать. Казалось, депутаты вот-вот сбросят свои одеяния и пойдут врукопашную против пацифистов.
До рукопашной дело не дошло, однако потоки грязи на нашу страну были вылиты. Впрочем, лордам это разрешается, согласно английскому законодательству их нельзя привлечь к суду за клевету.
«Утка» быстро перелетела Ла-Манш. И вот на берегах Сены появился фильм ужасов. В нем нет Дракулы или Франкенштейна, на смену вампирам пришли… красные. Их полчища вторгаются в Западную Европу (эти жуткие события происходят в 1985 году) и творят немыслимые злодеяния. Франция, в отличие от своих соседей, оказывает сопротивление ордам с Востока. Из Парижа в Вашингтон спешит делегация, чтобы обсудить совместную стратегию обороны. Но в аэропорту ее встречают сто тысяч пацифистов. Ими командуют, естественно, агенты Москвы. Пацифисты, скрежеща зубами от ярости, набрасываются на делегацию…
Однако ложь, как известно, не в состоянии остановить ход времени. Я был на самой грандиозной в истории Австрии демонстрации. Мы с Томасом Шенфельдом слышали в тот день с разных сторон: австрийцам нужны не ракеты и бомбы, а работа, кусок хлеба, крыша над головой.
Да, у Австрии предостаточно проблем, хотя римский папа Павел VI и назвал ее «островом счастливых». Вообще она сложная, многоликая и противоречивая страна. Убедиться в этом нетрудно на примере столицы. Где еще на Западе есть такое созвездие театров, как Венская опера, «Фольксопер», Бургтеатр, и такое количество памятников выдающимся музыкантам (дипломатам, полководцам)! Но этот город искусства, воспетый в музыке Моцарта и Бетховена, в произведениях Стефана Цвейга и Рильке, знакомый нам по фильмам и опереттам, живет непростой трудовой жизнью. Он работает: там и тут дымят трубы заводов. Он старается избежать неурядиц, хотя это не очень получается: растут цены, разоряются все новые фирмы.
Однако в других западных странах небосклон еще мрачнее. Сравнительное благополучие республики объясняется ее широкими международными связями. В том числе с социалистическими государствами.
Одни этим горды, а другие испытывают ярость и злобу. На ком отыграться? И в прессе появляются подстрекательские призывы: «Надо арестовать Шенфельдов, они — шпионы Москвы». Обыватели клюют на эту удочку: перестают здороваться с Томасом и Мариа, бросают им в лицо оскорбления.
И этим дело не ограничивается.
Как-то утром их разбудил звонок в дверь. Томас открыл, на пороге — полицейские. Они предъявили ордер на обыск и почти два часа рылись в вещах, перетряхивали белье.
— Что вы стараетесь найти? — не выдержала Мариа.
— Вы прячете оружие! — рявкнул полицейский. — Такие, как вы, ждете не дождетесь, чтобы начать в нас палить.
Они, конечно, ничего не нашли. Но, уходя, пообещали:
— Мы еще до вас доберемся.
Спустя неделю Шенфельда вызвал к себе ректор университета. Он долго рассуждал о том, с каким уважением администрация относится к профессору и его заслугам, а потом произнес:
— Однако сейчас из-за острой нехватки средств нам придется произвести сокращение штатов. Кое-кто в администрации настаивает, чтобы мы избавились от вас. Мотивируют это вашими политическими взглядами. Я, честно признаться, нахожусь под сильным нажимом.
— Решайте так, как сочтете нужным, — ответил Томас. — Учтите лишь одно: я не продаюсь.
— Думаю, что обе эти беседы были спланированы заранее, — говорит мне Шенфельд.
Уволить видного профессора не решились. Но однажды в университетском дворе его избили. Через час раздался телефонный звонок. Мариа сняла трубку и услышала: «Теперь очередь за тобой».
Тем не менее они не изменили своим убеждениям. Знаете, куда мы первым делом направились, когда Томас и Мариа предложили мне посмотреть Вену? Нет, не к дворцу Хофбург, который семь столетий Принадлежал династии Габсбургов, а ныне — музей и одновременно резиденция президента Австрийской Республики. И не к другому дворцу — Шенбрунн. И не в великолепный парк Бельведер, метрах в ста от дома Шенфельдов.
Томас и Мариа привезли меня на Шварценбергплац. На площади в окружении стройных серебристых елей стоит русский парень в солдатской каске, с автоматом на груди. В его руке древко нашего знамени. Он смотрит на город с высоты своего постамента, на котором высечены имена павших в апреле сорок пятого.
