Автостопом в Судан - Антон Викторович Кротов
Подкрепился яблоками, продающимися (и выдающимися) на этой развилке и уехал назад, в деревню Копты, откуда и шла правильная Московская трасса.
Наконец я стою на «финишной прямой» своего маршрута. Мимо проезжают разнообразные московские машины, забитые людьми (ездили в гости на майские праздники). «Этак можно долго простоять», — огорчился я, видя их поголовную наполненность. Тем более что передо мной на трассу выползли какие-то местные силуэты, вероятно пытающиеся добраться до соседней деревни. Но вскоре со стороны Киева выскочила новенькая «Лада» и подобрала меня.
— Садись, рассказывай, куда едешь и откуда, — произнес водитель и сам начал разговор. — Могу прямо до границы довезти, я там живу. Только это в стороне от трассы. Ездил когда-нибудь в Киев на поезде?
— Хутор-Михайловский? Зерново?
— Вот-вот, Зерново моя станция называется, а городок — Середи-на-Буда, на самой границе. Там таможня украинская.
— Интересно, как Союз развалился, наверное, все люди тяжело переживают, что прямо рядом граница оказалась?
— Ничего подобного, наоборот! Очень многие на этом неплохие деньги делают. Вот, например, менялы. Он раньше и в свинопасы не годился, а сегодня у него четыре машины. И таких много! А «Сусанины» — слышал про таких?
— А кто это такие? — заинтересовался я.
— А вот, это профессия такая. Представь себе. Ночь, зима, трасса. Едет КамАЗ. Мороз трескучий. Вдруг — не доезжая таможни, на развилке — костры горят! Что такое? Встает этот «Сусанин», останавливает машину и голосом таким вкрадчивым: «Брат! Брат!.. Помощь нужна?» Да, не смейся, именно таким тоном. Водитель: а что? В общем, подсаживается в машину и ведет полевыми дорогами в обход таможни. Не бесплатно, конечно, — тысяча баксов с машины.
Это не так много, особенно если учесть, что все все знают, городок у нас маленький, таможенники в курсе… Да и работа «Сусанина» опасная. Вот друг у меня залетел. Останавливает пять КамАЗов. Договорились, все, по тысяче баксов с машины. Подсаживается в первую машину, и едут они в Россию. Выехали; водитель дает «Сусанину» деньги, такими друзьями расстаются… Проезжает четыре машины, пятая останавливается, оттуда выходят вот такие рожи… Очнулся «Сусанин» — избитый, денег нет. Но живой. В общем, работа опасная. Но ведь сколько людей кормит!
— А не может человек один раз узнать обходный путь и потом всегда бесплатно ездить?
— Это ты хороший вопрос задал, — улыбнулся водитель. — Вот сейчас историю расскажу. Было то года полтора назад. Ночью стук в дверь. Кто? На пороге человек. «Помнишь Митьку, своего одноклассника? Так вот я — брат его». Ну ладно, а что ночью приспичило? Отвечает: груз в Россию. Нужно провести. Хорошо, я его предупредил, только это будет не бесплатно. Наутро мы с ним идем к начальнику таможни (ну, городок маленький, все друг друга знают), так, мол, и так, друг это мой, Митькин брат, помните… В общем, с этой процедуры я ни копейки не поимел. И вот, уехал. Проходит год. Вдруг, ночью, стук в дверь. Кто? Тот же самый человек, весь такой из себя, руки трясутся: помоги! В чем дело? Рассказывает. После того случая они с друзьями уже пять раз в Россию гоняли в обход таможни, дорогу узнали и вот опять поехали. А везли рентгеновскую пленку. Поехали, как всегда; на посту, еще перед границей, остановили их: что везем? Мол, рентгеновскую пленку, в соседнюю деревню. Ну, пропустили их, хотя ясно, что зачем в деревню КамАЗ рентгеновской пленки? И как поехали они в обход таможни, там — хлоп, стоят! «Ну, ребята, попались!» Машину опечатали, в Шостку сообщили… И вот он: помоги! Я отвечаю ему: конечно, мы сделаем все, что можно, но скорее всего это бесполезно. Здесь ты виноват сам — решил сэкономить и попался. Пошли мы к начальнику таможни, туда, сюда, но — поздно: сообщили уже начальству и в Шостку, и сделать было ничего нельзя, пленка ворованная оказалась, ну и сел он. Так что мораль: можно в обход ездить, можно и самому, без проводника, но дороже обойдется.
Так, слушая рассказы водителя о его приграничной жизни, я проехал сотню километров. Когда настал мой черед рассказывать о сущности и методах автостопа, мы увидели впереди, на трассе, длинную волосатую фигуру в желтой куртке.
— Ну а у вас и девушки автостопом ездят?
— Конечно, бывает, давайте подберем, — отвечал я, увидев в «девушке» последователя В. Шанина Макса Антоненко из подмосковного Долгопрудного. И впрямь, это оказался он, едущий из Киева домой.
Было так приятно встретить коллегу, что я быстро передумал ехать на железнодорожную станцию Зерново. «Ладно уж, еще не так холодно, поеду дальше по трассе, узнаю от Макса новости», — подумал я.
Водитель свернул на свое Зерново, а мы выгрузились на трассе километрах в сорока от трассовой таможни. Новостей оказалось не очень много. Никто из известных людей далеко не ездил. На собраниях РАКА (Российской ассоциации клубов автостопа) привычные раздоры и неорганизованность. Традиционная майская «Эльба» (встреча автостопщиков) пройдет, как всегда, близ деревни Ижицы (несмотря на жаркие дебаты о переносе места). Доллар стоит 24 рубля — ровно столько, сколько и в дни нашего отъезда, а буханка хлеба — около четырех. Все по-прежнему, как будто и не уезжал никуда.
С поворота на Глухов, где мы с Максом оказались, нас вывез необычный деньгопрос. Всего в машине было уже трое: водитель, его жена и пьяный пассажир; он-то и пристал к нам: а сколько платить будете? Водитель получил от меня один египетский фунт. Однако всю дорогу до таможни недовольный пьяница пытался выцыганить из нас дополнительную оплату в более полезной, по его мнению, СКВ.
Перед таможней мы попрощались со странными деньгопросами (они свернули на окольную дорогу) и пошли на выход с Украины. Попутно оказалось, что у Макса осталась одна украинская гривна и мы можем ее проесть. Зашли в придорожное кафе перед самой границей; Макс купил хлеба, а я достал румынские консервы с паштетом. Какой-то нетрезвый богатый человек активно предлагал нам подарить денег, но нам они уже не требовались. Заварили каркаде и славно отметили последнюю границу.
Последняя граница выпускать нас не хотела. Оказалось, пропуск людей осуществляется не по мере прибытия оных, а оптом один раз в час. Вечерело и холодало. Я надел под куртку палаточный тент, но все
