Джон Теннер - Тридцать лет среди индейцев: Рассказ о похищении и приключениях Джона Теннера
Рис. 16. Кто же дух? Дух – тот, кто странствует по земле со змеей.
[Это изображение напоминает На-на-буша, показанного на рис. 2, стр. 347. Здесь этот посредник между людьми и Великим духом и изображен, вероятно, в том виде, в каком был изгнан своим отцом, повелевшим ему «жить с самым низменным, что есть на земле». Эта легенда из алгонкинских преданий о ссоре На-на-буша с Великим духом напоминает одну из главных доктрин христианской религии.]
Рис. 17. Ну, теперь давайте есть, дорогие женщины. Теперь Я говорю вам – вы должны есть.
[Фигура с открытым ртом и раздувшимся животом, видимо, благодарит высшие силы за посланную пищу.]
Рис. 18. Эту желтую охру я хочу испробовать.
[О-нум-мун – желтая земля, встречающаяся во многих местах, особенно на одном из притоков реки Иллинойс, который поэтому и назван индейцами О-нум-мун-си-бе, считается сильным магическим снадобьем. Обожженная на огне, эта земля становится красной. Человек на рисунке держит мешочек с такой землей.]
Рис. 19. Теперь я хочу испробовать свою птицу. Я уже часто пользовался ею и иногда добивался успеха.
[На рисунке изображено чучело птицы, в которой хранится магическое снадобье певца. Он хочет испробовать магическую силу не чучела, а своего снадобья.]
Рис. 20. Я могу добыть любую дичь, потому что мне помогает громкоголосый гром. Любую дичь могу я убить!
[Большая птица, открытый клюв которой символизирует силу ее голоса, – сверхъестественное существо. Она живет в облаках и голос ее – гром. Крик этой птицы вызывает ветер, дождь или благоприятную для охоты погоду.]
Рис. 21. Я добуду медведя! Я возьму его сердце!
[Сердце и кровь медведя, убитого на охоте с применением магии, обещают принести в жертву духам.]
Рис. 22. Гремучая змея шумит у кольев моей палатки, гремучая змея шумит.
[Зависть других охотников – постоянная причина споров и распрей между индейцами. Поэтому певец утверждает, что гремучая змея, заранее оповещающая о любой опасности, своевременно предупредит его о затеваемых кознях. Жизнь певца охраняют духи, и он не боится своих врагов.]
Рис. 23. Четыре палочки, которыми пользуются при исполнении этой песни, принадлежали некогда одному человеку из племени шауни. Когда ими ударяли друг о друга, звук раздавался по всей стране.
[Человек, изображенный на рисунке, держит в правой руке четыре нах-о-бох-е-гун-нуна, то есть палочки, на которых записан текст песни. Некий человек из племени шауни обладал когда-то правом зачинателя ритуала, а затем передал его оджибвеям. Первоначально текст песни, видимо, на этом заканчивался; последующие пиктографические записи заимствованы из других песен.]
Рис. 24. Я поднимаюсь из глубин, я спускаюсь с высот, я вижу духа, я вижу бобров.
[Дух, к которому обращены мольбы перед охотой с применением магии, столь могуществен, что не только знает, где находятся звери, обитающие на земле, но и может сам их создать, если нуждающиеся в пище люди хорошенько его об этом попросят. Дух даже заставляет зверей выйти из земли.]
Рис. 25. Я могу вызвать восточный ветер и заставить его гулять по всей земле.
[Эту фразу повторяют четыре раза, заменяя название ветра на северный, западный и южный. Это означает, что дух может вызвать любой ветер, благоприятный для исхода охоты. Он распоряжается погодой и может повлиять на стихии так, как это нужно человеку, обладающему мощным магическим снадобьем, то есть молящемуся. Поэтому отпадает необходимость наблюдать за ветром и небом, когда отправляешься на промысел с применением охотничьей магии, веруя в силу духов. Круг на рисунке изображает видимый горизонт. Индейцы не знают, что земля круглая, и не верят, когда их в этом убеждают.]
Рис. 26. И вот я сел там, и земля надо мной и подо мной внимала мне, пока я там сидел.
[На этом рисунке опять изображен сидящий на земле На-на-буш, каким он показан на рис. 3. Это означает, что все участники культового обряда, который длится почти целую ночь, должны неподвижно сидеть на своем месте и внимательно слушать певца, тоже соблюдающего это правило. По окончании песнопения певец встает и, не обмолвившись с присутствующими ни единым словом, покидает палатку.]
Рис. 27. Я заставляю медведя ползать, я заставляю его ползать.
[Это, видимо, означает, что охотник благодаря силе своей магии и молитвам может заставить ползти медведя или какого-нибудь другого зверя, то есть поразить его. Интересно, что медведя в культовых песнях никогда так не называют, а дают ему описательное название че-ман-дук.]
Охотнику требуется целых два года, чтобы в редкие часы досуга выучить песню. За обучение он должен заплатить своему учителю много бобровых шкурок.
Один оджибвей из деревни Вас-вау-гун-нинк впервые исполнил песню перед локальной группой, к которой принадлежал м-р Теннер. Наш автор и его неродной брат Ва-ме-гон-э-бью заплатили этому человеку (по имени Ке-цха-шуш) за его магические снадобья значительные суммы. Завязавшаяся в связи с этим ссора закончилась, как мы знаем из рассказа, тем, что Ва-ме-гон-э-бью убил Ке-цха-шуша (в повести Теннера он назван Ке-цха-цхунсом). Некоторые оджибвеи, живущие в районе реки Ред-Ривер, верят, что эта песня и связанные с ней магические снадобья могут вызвать чудо. Рассказывают, например, что один охотник, распевавший магическую песнь в течение четырех суток, провел по деревне Вас-вау-гун-нинк живого болотного лося в состоянии такого оцепенения, что совершенно здоровое животное даже не делало попыток к бегству. Такого рода фантастические истории напоминают нам о магической силе, которая приписывалась древними греками музыке Орфея и стихам легендарных рапсодов.
Отметим еще один распространенный у индейцев охотничий обычай, хотя он не имеет никакого отношения к приведенной выше песне. Происхождение его, как и многих других обычаев, неизвестно, но смысл, видимо, состоит в том, чтобы побудить охотников к проявлению самого широкого гостеприимства и сделать добычу всеобщим достоянием локальной группы, к которой они принадлежат. Обычай этот таков: каждый возвращающийся с охоты мужчина, как бы длительна и трудна ни была его охота и в какой бы нужде ни находилась его семья, должен бросить свою добычу к ногам первого встречного (даже если это будет мальчишка, бегающий близ стоянки или деревни). Чтобы обойти этот обычай, охотники часто оставляют свою дичь на том месте, где они ее убили, и позднее посылают за ней женщин или же сами подносят добычу на такое расстояние от стоянки, на каком рассчитывают не встретить людей. Там он прячет добычу и идет домой. Даже если охотник приносит дичь, не употребляющуюся в пищу всей общиной (например, бобра, выдру, куницу и др.), он должен соблюдать этот обычай.
