Иржи Ганзелка - Там, за рекою, — Аргентина

— Как же вы разбираетесь в этом множестве змей? — сорвался у нас вопрос при виде всего змеиного хаоса. — Как вы, не подвергая себя опасности, отличаете ядовитую змею от неядовитой?

— Это прежде всего опыт, — объяснил нам ассистент. — Но и для неопытных существует ряд правил. Первым и самым верным признаком является форма и ширина головы. У всех без исключения ядовитых змей голова почти совпадает по ширине с телом. Второй признак, по которому вы узнаете ядовитую змею даже издали, — это хвост. Он короткий и быстро сужается к концу. У неядовитых же змей, наоборот, хвост длинный и тонкий. При более подробном осмотре змеиной головы можно найти и другие признаки. Но на лоне природы у вас вряд ли будет время для подобного изучения.

В самой Бразилии, стране змей, даже среди знатоков природы еще часто ходят страшные легенды и поверья. Бесспорно одно: сведения о длине змей явно преувеличены. Вряд ли успел бы человек, повстречавший на воле многометрового удава и избежавший его объятий, хорошенько измерить его от головы до хвоста складным метром. Ужас, охватывающий человека при виде змеи, безусловно, скорее прибавит лишний метр, чем отнимет его. Поэтому сообщения о пятнадцатиметровых змеях следует принимать с осторожностью.

Теодор Рузвельт-младший, сын бывшего президента США, выделил в свое время вознаграждение для того, кто принесет ему змею, длиною превышающую 30 футов, то есть немногим более девяти метров. Живую или в виде чучела.

Вознаграждение не такое уж малое — 5 тысяч долларов, но его и по сей день никто не получил.

Змеи в Бразилии — это не только гроза людей.

В некоторых бразильских домах, главным образом в сельских местностях, змея появляется очень часто, и все же никто ее не боится, никто не убивает, скорее наоборот. Это не имеет ничего общего с каким-либо суеверием или с почитанием животных. Это всего лишь отголосок давних обычаев и житейского опыта индейцев. Некоторые змеи — удавы — служили индейцам защитниками от врага или от ядовитых змей.

В хозяйстве провинциальных жителей, в виллах Петрополиса и даже в предместьях Рио-де-Жанейро можно увидеть ручных королевских удавов. Европейцу, который от одного только слова «удав» покрывается гусиной кожей, трудно себе представить, как это человек может жить по соседству со столь необычным домашним животным. Но в Бразилии удав сохранил жизнь тысячам людей и особенно детям. Он защищает человека от ядовитых змей. В сад, где водится удав, не приползет ни одна ядовитая змея, даже если ими кишит все вокруг.

Удав гораздо чистоплотнее любого домашнего животного. Представляя себе змею, мы, как правило, вспоминаем отвратительную скользкую кожу. У удава она хоть и холодная, но сухая и чистая. При этом ни один из домашних сторожей не бывает таким непритязательным, как удав. Он довольствуется тем, что наедается раз в два-четыре месяца. За целый год он проглатывает разве что пять кроликов. Больше всего он привязан к детям. Едва ребенок выйдет из дома, удав начинает следить за каждым его шагом, зорко оберегая его от ядовитых змей. Но еще важнее то, что он защищает человека от змеиных укусов в тех областях, куда еще не дошла животворная сыворотка института Бутантан.

ГОРОД ЯНВАРСКОЙ РЕКИ

Колумб долгое время не подозревал, — а в последние трудные годы жизни просто отказывался допустить мысль, — что он открыл новую часть света, когда 12 октября 1492 года подвел свои каравеллы к острову Гуанахани. Для него и для его королевы Изабеллы Кастильской открытие нового материка было поначалу скорее препятствием, чем успехом всемирно-исторического значения. Перед Христофором Колумбом стояла всего-навсего одна задача: пересечь мировой океан в западном направлении и доплыть до источников богатства, до берегов Индии; опередить португальских мореплавателей, которые искали пути к обетованной земле слоновой кости и редких пряностей у берегов Африки.

В конце пятнадцатого столетия постоянно грозила опасность, что эти две великие морские державы открыто столкнутся в военном конфликте из-за морского пути в Индию.

И только соглашением в Тордесильясе было раз и навсегда определено, что все земли, которые будут открыты к востоку от условной линии меридианного направления, расположенной на 370 миль западнее островов Зеленого мыса, станут принадлежать Португалия. А земли, лежащие к западу от этой границы, должны стать достоянием испанской короны. Никто из авторов соглашения и не подозревал, что эта роковая черта проходит не только через мировой океан, но и делит южноамериканский материк.

Таким образом, в истории открытия Америки появилось много ошибок и случайностей еще задолго до того, как ее контуры впервые обозначились на карте мира.

Случайно открыл Колумб новую часть света, по ошибке назвал ее Западной Индией. По ошибке в 1500 году у берегов нынешней Бразилии оказался португальский флот Кабрала, хотя должен был плыть на восток вдоль берегов Африки. По ошибке Кабрал назвал новую землю «Isla de Vera Cruz» — «Островом Истинного Креста». Случайно из-за тех, кто подписал соглашение в Тордесильясе, получилось так, что эта новая земля стала принадлежать португальцам и что португальский язык и по сей день является официальным почти на половине южноамериканского континента.

Как же было не запутаться в куче ошибок и адмиралу Гонсало Коэльо, когда его корабль в канун нового 1502 года вошел в залив Гуаяабара?

Тогда еще по Сахарной Голове не скользили на стальных нитках железные коробочки подвесной дороги, не мчались по Прайаде-Фламенго тысячи автомобилей, а на аэродроме Сантус Думонт не приземлялись через каждые десять минут воздушные корабли.

Бесчисленное множество бухт, заливов, кос и мысов вызвало у Гонсало Коэльо, как и у современных туристов, растерянность и вместе с тем восхищение. Полагая, что вместе со своим экипажем он проник в запутанное устье неизвестной реки, он записал в судовом журнале дату — первое января, primeiro de Janeiro, 1502 года, и не стал ломать себе голову, выдумывая экзотические названия. Он назвал открытое им место Рио-де-Жанейро — Январской Рекой.

И только впоследствии выяснилось, что Коэльо дал маху и вместо несуществующей реки окрестил залив.

Последователи Коэльо оказались настолько великодушными, что закрыли глаза на его ошибку и оставили этому волшебному утолку южноамериканского материка его первоначальное имя.

И поэтому весь мир сегодня называет второй по величине город Южной Америки и один из самых красивых городов на свете— Рио-де-Жанейро, нимало не смущаясь тем, что в Рио никакой рио нет.