Луи Буссенар - Охотники за каучуком
Широкая река, ставшая известной лишь со времени открытия ее нашим знаменитым соотечественником Кудро, протекает по раскинувшейся от двух до пяти градусов северной широты и от шестидесяти одного до шестидесяти четырех градусов западной долготы бескрайней прерии, кампо, как ее называют бразильцы.
Кампо Риу-Бранку кормит бесчисленные стада, которые могли бы стать ценными ресурсами для Манауса, если бы не трудности доставки. Но установлению регулярных рейсов, по мнению местных властей, препятствуют природные условия. Однако заинтересованные лица и теперь не без основания утверждают: создание постоянной действенной связи между Манаусом и Боа-Виста — цель, достойная больших усилий.
Где же выход?
«Если сомневаешься — воздержись» — гласит пословица. Так и происходит: все сомневаются и все воздерживаются, к несчастью тех, кто живет по берегам Риу-Бранку и ведет свое дело.
Если у путешественника нет парового судна, что бывает чаще всего, ему приходится выбирать между монтариа и бателао. В первой части нашего повествования мы описали монтариа. Бателао же предназначен специально для перевозки крупного рогатого скота. Это большое плоскодонное судно, на борту которого помещается от десяти до тридцати коров и быков, а также экипаж, состоящий обычно из восьми — десяти человек, как правило, индейцев, с верховьев Риу-Бранку, и их командира.
Груженый транспорт в летнее время идет вниз по Риу-Бранку двадцать дней, а зимой — всего десять. Отрезок от устья Риу-Бранку до Манауса требует еще пяти или шести суток независимо от времени года.
Чтобы продвигаться вверх по течению Риу-Негру, необходимо две недели, а по Риу-Бранку летом — сорок дней, зимой — шесть — десять.
Монтарио гораздо быстроходнее. Расстояние от устья Риу-Бранку до Боа-Виста на таком судне преодолевается за двенадцать — пятнадцать суток плавания. Ну, а о пароходах и говорить нечего. Им требуется всего трое суток, если подниматься вверх по течению, и двое — если спускаться вниз.
Когда речь идет о смене времен года, от которой зависит скорость передвижения, нужно помнить, что долина Риу-Бранку разделена экватором, и если в одной части лето, в другой — на Риу-Негру — зима. И наоборот. На Риу-Бранку лето длится с сентября по март, а на Риу-Негру — с марта по сентябрь.
Одним словом, это долгое путешествие полно опасностей и тягот.
Амазонка, как и ее притоки, — равнинная река, раскинувшаяся на плоской низменности, без порогов и препятствий. По берегам тянутся нескончаемые топи. Зимой они просто необозримы, так что порой путешественник сбивается с пути, даже не заметив этого. Совсем другое дело — Риу-Негру. Здесь случаются ужасные бури. Волны выбрасывают суденышки на берег, в непроходимые трясины, — там нет спасения.
Чтобы избежать неприятностей, владельцы судов стараются держаться так называемых паранас — естественных каналов. Каналы эти ответвляются от главного русла, бегут вдоль и поперек и создают многочисленные островки. В иных местах подобных речушек насчитывается до восьми — десяти. Паранас где-то не шире ручейка, а где-то полноводнее Луары или Сены. Затейливое переплетение водных потоков создает своеобразный лабиринт. Их фантастические извивы несколько оживляют однообразие простирающихся вдоль берегов девственных лесов.
Места здесь пустынные и безопасные. Вихри сюда не долетают. Редко встретишь на берегу одинокую ферму. Самого жилища обычно не видно, оно прячется под пологом леса. И только привязанные у берега пироги говорят о присутствии человека. Время от времени навстречу попадаются жалкие лодчонки бедняков индейцев, промышляющих рыболовством.
Некогда в этом краю обитали индейцы мансос — цивилизованный, оседлый народ. Но они покинули левый берег Риу-Негру, спасаясь от набегов племени жапура и других воинственных племен.
Ныне, если кто и живет в лесах левобережья, так одни кровожадные индейцы. С конца прошлого столетия они наводят ужас на обитателей низовий.
Самые знаменитые из них те, что заселяют берег Риу-Жауапери, как раз напротив деревни мура на правом берегу. Разбойники ни перед чем не останавливаются. Они переплывают реку и разоряют поселение. Настоящее бедствие! И хотя теперь здесь курсирует военный катер, призванный охранять жителей от посягательств краснокожих, обстановка в этих местах далеко не спокойная.
Одним словом, путешественник рискует попасть в переделку не только в глуши, но и буквально в нескольких километрах от Манауса, этого островка цивилизации и комфорта. А в двадцати километрах выше впадающая в Риу-Негру маленькая речка Таруман-Ассу, пожалуй, столь же опасна, как и Жауапери. Если подняться вверх по ее течению, недалеко от первого водопада, можно встретить поселения беглых рабов или солдат-дезертиров.
Они крайне враждебно относятся к чужакам, и без надобности никто посторонний здесь не появляется. Выше вверх по реке за поселениями этого сброда тянется вдоль берега саванна. Там обитают свирепые дикари. Дальше начинаются земли индейского племени кришана.
И все же, невзирая на бесконечно долгое путешествие, невообразимую жару, ядовитые испарения — причину лихорадки, мириады жалящих насекомых, превращающих вашу жизнь в ежесекундную пытку, несмотря даже на кровожадных индейцев, каждый месяц находятся смельчаки, которых не пугает перспектива проделать путь из Манауса в Боа-Виста и обратно.
Потому-то и не было ничего необычного в том, что в одно прекрасное теплое утро в июле 1888 года в водах Риу-Негру показалась до верху груженная лодка с экипажем из бравых краснокожих ребят.
Индейцы молча налегали на весла. В лодке были бережно уложены продукты и мануфактура, полученные в городе за партию крупного рогатого скота.
Капитан, крепкотелый мулат, стоял у штурвала и с ленцой управлял судном, время от времени бросая быстрый, проницательный взгляд на членов экипажа, безучастных ко всему и неподвижных, словно медные истуканы.
Внезапно течение стало бурным. Лодка, плывшая от самого Манауса по каналу Анавилана, параллельно левому берегу Риу-Негру, покинула спокойные воды, напоминавшие скорее стоячий пруд, и очутилась в стремительном потоке. Напоенная дождями река сопротивлялась усилиям людей и замедляла ход судна.
Убедившись в том, что справиться с течением невозможно, гребцы причалили к берегу. Мулат укрепил лодку, закинув канат за мощный корень.
— Что случилось, сеньор Хозе? — спросил кто-то из-под лиственного навеса на корме. Вопрос был задан по-португальски, звонким голосом приятного тембра.
— Мы остановились, сеньор, — отвечал капитан, — но, думаю, скоро вновь двинемся. Эти скоты выдохлись, а может, притворяются. Вы их разбаловали. Откармливаете, точно на убой. Утром кофе!.. Вечером чай!.. Хорошая мука, хорошее мясо… Сколько хочешь выпивки… Да им просто выгодно тянуть волынку.
