Генри Мортон - От Иерусалима до Рима: По следам святого Павла
Это письмо Павел написал, находясь — уже достаточно давно — вдалеке от Галатии. Это негодующее послание, в котором слиты воедино гнев, боль, удивление и доброта. Причиной тому — события, случившиеся уже после визита апостола в Галатию. Молодая христианская церковь оказалась втянутой в противостояние: иудейская партия оспаривала позицию Павла по отношению к язычникам. По сути, это была попытка сохранить христианство в тени синагоги, то есть сделать из него одно из направлений иудаизма. К бывшей пастве Павла стали приходить адвокаты от фарисеев, которые доказывали, что Павел не может претендовать на звание истинного апостола, а потому и его отношение к язычникам было неверным. Судя по всему, хитрые словоблуды неплохо обработали публику. Они объясняли, что все евреи пользуются особой защитой перед лицом римского закона. Недаром во всех городах империи им обеспечен статус «еврейского царства внутри города». По свидетельству святого Иеронима, евреями считались все граждане, подвергшиеся обрезанию, и, соответственно, они получали защиту государства. Язычники же, принявшие христианское крещение от Павла, оказывались в сложном положении: они не являлись ни язычниками, ни евреями — некий промежуточный народ. Именно на это и упирали оппоненты Павла: насколько разумнее принять обрезание и кодекс законов Моисея и, тем самым, перейти в узаконенную и защищенную законом прослойку общества. В качестве доказательства они взывали к главным иудейским апостолам, которые тоже веровали во Христа, но тем не менее соблюдали законы Моисея.
Такова вкратце была ситуация, побудившая Павла написать свое Послание к Галатам. Это письмо стало ответом на происки врагов и одновременно величайшей христианской декларацией свободы выбора.
Чтобы по достоинству оценить живость слога и широту мысли автора Послания, следует учитывать особенности эпохи, в которую оно было написано. Необходимо как минимум прочесть его по-гречески или в современном переводе. «Если взять обычных прихожан наших церквей, то, боюсь, там не найдется и одного человека на тысячу, который бы мог изложить в нескольких словах то, что написано в Посланиях, — писал преподобный Р. Г. Молден в своей книге «Современные проблемы Нового Завета». — У меня есть серьезные опасения, что те, кто посещают современные богослужения, понимают лишь ничтожную часть из прослушанных уроков Нового Завета».
Причина в том, что письма, написанные восемнадцать столетий назад на живом разговорном греческом языке, дошли до нас в трудном для понимания, суровом английском якобинской эпохи. Спору нет, «Авторизованная версия» является чрезвычайно художественным переводом, но, к сожалению, она не способна донести до современного англичанина ту блестящую простоту, тот взрывчатый темперамент, с которыми святой Павел писал свои письма. Если вы хотите не только понять послания Павла, но и по достоинству оценить все его идиомы, вам требуется перечитать их на современном языке.
И еще: анализируя послания Павла, мы должны помнить, что они созданы до того, как евангелия были составлены и записаны. Всякий раз, обращаясь к имени Иисуса, апостол был вынужден опираться на собственные представления о Нем или же на знания, которые он получил от прижизненных учеников Господа. Послания Павла не претендуют на роль богословских работ, он вообще изначально не являлся богословом. Павел был просто одиноким миссионером, который наугад прокладывал путь сквозь мрак язычества, не имея под рукой путеводителя в виде Евангелия. Однако, судя по всему, ему и не требовалось подобное руководство. Неписаное Евангелие таилось в глубине его души: «…не я живу, но живет во мне Христос»24. Эти несколько слов служат ключом ко всей жизни Павла, равно как и к жизни любого доброго христианина.
Свое Послание к Галатам он начинает с автобиографии и делает это с целью опровергнуть нападки оппонентов. Он описывает чудодейственное прозрение, которое снизошло на него по пути в Дамаск. В словах апостола чувствуется искренняя тревога, боль и удивление. Обратите внимание, как он в первых же строках послания торопится изложить суть конфликта:
«Павел Апостол, избранный не человеками и не чрез человека, но Иисусом Христом и Богом Отцом, воскресившим Его из мертвых, и все находящиеся со мною братия — церквам Галатийским… Удивляюсь, что вы от призвавшего вас благодатию Христовою так скоро переходите к иному благовествованию, которое впрочем не иное, а только есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово. Но если бы даже мы, или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема. Как прежде мы сказали, так и теперь еще говорим: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема!»25
Прислушайтесь к этим начальным словам, гневным, беспощадным, и перед глазами у вас встанет картина: вот Павел беспокойно ходит по комнате и диктует свое послание. Мысли его текут быстро, обгоняют друг друга и спешат излиться на бумагу. Это ощущение торопливой ярости проходит путеводной нитью через все письмо.
Следует понимать: это не личная обида человека, а гнев созидателя, который видит, что величайшему из его творений — господству Христа — угрожают. По сути, Павел сражается за выживание языческой, нееврейской церкви. Возможно ли, чтобы великая всемирная церковь, на создание которой апостол положил столько сил, согнула шею и покорно протиснулась в узкие двери синагоги? Кто, в конце концов, главнее — Христос или Моисей?
«Я сораспялся Христу, — восклицает Павел, — и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня. Не отвергаю благодати Божией. А если законом оправдание, то Христос напрасно умер».
В этот миг гнев Павла утихает и переходит в любовь и сочувствие к его возлюбленным «церквам Галатии».
«О несмысленные Галаты! — взывает он. — Кто прельстил вас не покоряться истине, вас, у которых пред глазами предначертан был Иисус Христос, как бы у вас распятый? Сие только хочу знать от вас: чрез дела ли закона вы получили Духа или чрез наставление в вере? Так ли вы несмысленны, что, начавши духом, теперь оканчиваете плотию? Столь многое потерпели вы неужели без пользы? О, если бы только без пользы!»
Затем мягкость и доброта, которые всегда скрываются под строгой и властной манерой Павла, вновь берут верх и изливаются в следующем отрывке:
«Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос! Хотел бы я теперь быть у вас и изменить голос мой, потому что я в недоумении о вас…
