Кириньяга. Килиманджаро - Майк Резник

Зрители радостно закричали, тушу барана потащили на вертел, словно по волшебству появилось новое помбе. Когда жених отвел невесту в свою бома, люди продолжили праздновать до глубокой ночи. Они остановились, лишь когда блеяние коз подсказало, что поблизости бродят гиены, и тогда женщины и дети разошлись по бома, а мужчины взяли копья и отправились в поля отпугивать гиен.

Я уже собирался уходить, и тут ко мне подошел Коиннаге.

– Ты говорил с женщиной из Техподдержки?

– Да.

– Что она сказала?

– Сказала, что они не одобряют убийства детей, рожденных ногами вперед.

– А что ответил ты?

– Сказал, что нам не требуется одобрения Техподдержки чтобы жить сообразно нашей вере.

– И они прислушаются к твоим словам?

– У них нет выбора. И у нас тоже нет выбора, – добавил я. – Если позволить им хоть что-то решить за нас, то вскоре они будут решать за нас все. Уступи им, и Нджогу и Камири станут приносить свадебную клятву на Библии или Коране. Такое уже произошло с нами в Кении – мы не можем позволить, чтобы это повторилось на Кириньяге.

– Но они нас не накажут? – не успокаивался он.

– Не накажут.

Удовлетворенный, он зашагал к своему бома, а я по узкой извилистой тропинке пошел к себе. Я остановился возле загона с моими животными. У меня прибавилось две козы – дар от родителей жениха и невесты в благодарность за услуги. Через несколько минут я уже спал.

Компьютер разбудил меня за несколько минут до восхода солнца. Я поднялся, ополоснул лицо водой из тыквы, стоявшей рядом с одеялом, и подошел к терминалу. Там было сообщение от Барбары Итон, краткое и по существу:

Техподдержка пришла к предварительному заключению о том, что инфантицид, вне зависимости от его причин, есть прямое нарушение хартии Кириньяги. За ранее совершенное преступление наказаний не последует.

Также мы обсуждаем вашу практику эвтаназии, и для этого в будущем могут потребоваться ваши показания.

Барбара Итон.

Через минуту ко мне прибежал посланник от Коиннаге с просьбой явиться на совет старейшин, и я понял, что вождь получил такое же послание.

Я набросил одеяло на плечи и пошел к шамба Коиннаге, состоящему из его бома, а также бома трех его женатых сыновей. Придя туда, я увидел, что собрались не только местные старейшины, но и два вождя из соседних деревень.

– Ты получил послание из Техподдержки? – спросил Коиннаге, когда я уселся напротив него.

– Получил.

– Я предупреждал тебя, что такое случится! Что нам теперь делать?

– Жить, как жили прежде, – невозмутимо ответил я.

– Мы не можем, – заявил один из соседских вождей. – Они нам это запретили.

– У них нет права запрещать наши обычаи.

– В моей деревне есть женщина, которая скоро родит, – продолжил вождь, – и все признаки говорят о том, что у нее родится двойня. Обычаи указывают нам, что родившийся первым должен быть убит, потому что одна мать не может породить две души. Но теперь Техподдержка запретила нам убивать детей. Что нам делать?

– Мы должны убить родившегося первым, потому что это демон.

– И тогда Техподдержка заставит нас покинуть Кириньягу! – с горечью воскликнул Коиннаге.

– Наверное, нам не следует убивать ребенка, – добавил вождь. – Это их удовлетворит, и они оставят нас в покое.

Я покачал головой.

– Они не оставят вас в покое. Они уже обсуждают то, что мы отдаем старых и немощных гиенам, словно это смертный грех из их религии. Если мы уступим в одном, настанет день, когда придется уступить во всем.

– А что в этом плохого? – не унимался вождь. – У них есть лекарства, каких нет у нас. Может быть, они даже способны сделать стариков молодыми.

– Вы не понимаете, – сказал я, вставая. – Наше общество – не мешанина из людей, обычаев и традиций. Нет, это сложная система, в которой каждая часть зависит от другой, подобно животным и растениям в саванне. Если вы пошлете огонь на траву, то убьете не только импалу, которая на ней пасется, но и хищника, который охотится на импалу, мух и кровососов, которые живут благодаря хищнику, а заодно стервятников и марабу, что кормятся трупами умерших хищников. Нельзя уничтожить часть, не уничтожив целого.

Я помолчал, чтобы они обдумали сказанное, и продолжил:

– Кириньяга подобна саванне. Если мы перестанем оставлять старых и немощных гиенам, те начнут голодать. Если гиены начнут голодать, травоядные настолько расплодятся, что для нашего скота не останется свободных пастбищ. Если старые и немощные не будут умирать тогда, когда это решит Нгаи, то вскоре у нас не хватит на всех еды.

Я поднял палочку и ненадежно уравновесил ее на указательном пальце.

– Эта палочка – народ кикуйю, а мой палец – Кириньяга. Они в равновесии. – Я посмотрел на соседского вождя. – Но что случится, если я нарушу равновесие и расположу палец здесь? – спросил я, показав на кончик палочки.

– Палочка упадет.

– А здесь? – я показал на точку в дюйме от середины.

– Тоже упадет.

– То же самое и с нами, – пояснил я. – Уступим ли мы в одном или в нескольких случаях, результат окажется одинаковым: кикуйю упадут, как упадет эта палочка. Неужели прошлое нас ничему не научило? Мы должны соблюдать наши обычаи; это все, что у нас есть!

– Но Техподдержка нам не позволит! – запротестовал Коиннаге.

– Они не воины, а цивилизованные люди, – сказал я, добавив в голос презрения. – Их вожди и мундумугу не пошлют своих людей на Кириньягу с ружьями и копьями. Они начнут заваливать нас предупреждениями и обращениями, а когда из этого ничего не выйдет, то обратятся в Эвтопический Совет за рассмотрением своего случая, суд будет много раз откладываться, а заседания проходить снова и снова. – Я увидел, что они, наконец, расслабились, и конфиденциально сказал: – Каждый из вас давно умрет под грузом лет, прежде чем Техподдержка решится перейти от слов к делу. Я ваш мундумугу; я жил среди цивилизованных людей и знаю, как будет на самом деле.

Соседский вождь встал и повернулся ко мне:

– Я пошлю за тобой, когда родятся близнецы.

– Я приду, – пообещал я.

Мы еще поговорили, потом встреча закончилась и старейшины побрели в свои бома, а я задумался о будущем, которое видел яснее, чем Коиннаге или старейшины.

Побродив по деревне, я отыскал юного храброго Ндеми, размахивавшего копьем и метавшего его в чучело буйвола, которое сделал из сухой травы.

– Джамбо, Кориба! – поздоровался он.

– Джамбо, мой храбрый юный воин.

– Я учусь, как ты и велел.

– Помнится, ты собирался охотиться на газелей, – заметил я.

– Газели для детей. Я убью мбого, буйвола.

– У мбого может оказаться на этот счет другое мнение.

– Тем лучше, – уверенно ответил он. – У меня нет желания убивать животное, которое от меня убегает.

– И когда ты пойдешь охотиться на могучего