Евгений Устиев - По ту сторону ночи
— Вот и, ваша лодка, — говорит шагающий впереди Винокуров.
Мы с жадным любопытством устремляемся вперед. Шагах в пяти от берега, прикованная запертой на замок цепью, качается белая шлюпка-трехпарка. За транцем поднимается укутанный в брезентовый чехол подвесной мотор.
Так вот она, наша лодка, стоившая нам стольких забот, волнений, споров, переписки и бессонных ночей! Отныне мы на долгий срок свяжем с нею свою судьбу. От этой лодки в конечном счете зависит успех нашего трудного путешествия, а может быть, и сама наша жизнь.
Таюрский подтягивает цепь; шлюпка послушно влезает носом в мокрый песок. На дне плещется вода с плавающими окурками. Неужели течь?
— Не беспокойтесь, — смеется Винокуров, — лодка в порядке. Это от дождей. А ну, ребята, там должна быть миска, вычерпайте-ка воду!
Петя, перебравшись через борт, принимается за работу, и скоро из-под грязной воды и мусора показывается лежащая на дне деревянная решетка.
В этот момент к нам подходит слегка запыхавшийся Бонапарт. У него по-прежнему всклокоченные волосы, но руки уже не черные, а коричневые. Он принес небольшую канистру с бензином.
— Вот, — обращается он к Винокурову, — горючего захватил, может, понадобится?
— Ай и молодец, что догадался! Может, и в самом деле, товарищи, попробуем сейчас же мотор?
— Конечно, Трофим Григорьевич, это было бы очень хорошо. Иначе мы, наверно, не заснем ночью от беспокойства!
Мы перебрались в шлюпку. Бонапарт снял брезентовый чехол. К транцу прикреплен болтами большой, поблескивающий алюминием подвесной мотор. На латунной пластинке синеют эмалевые орлиные крылья и надпись готическими буквами: «Висконсин».
— Откуда у вас такой мотор? — с удивлением спрашиваю я у Винокурова.
— Трофейный. Остался у нас с военного времени,
И как он?
— Ничего, пока еще тянет. У нас очень аккуратный моторист, хорошо бережет машины. Вот и Лев, — кивает он в сторону Бонапарта, — тоже немало с ним возится, когда на охоту ездим.
— Бывает, что и барахлит, — добавляет Бонапарт, — да ничего, помучаешься, и заработает. Я ого целиком переберу завтра, чтобы нее было в порядке. Хорошо бы, — обращается он ко мне, — заказать парочку сменных винтов.
— Сколько времени их будут делать?
— Думаю, что за день сделают.
— Вот и отлично! Снимите сегодня же винт, а завтра утром закажите два новых по его модели. Вообще помните; отныне вы отвечаете за все, что связано с этой лодкой, мотором и горючим; будьте же хорошим хозяином!
Бонапарт явно доволен своей новой ролью; весело блестя глазами, он заливает в бак горючее. После этого дергает пусковой ремень; мотор чихает, но не заводится. Многократные новые попытки приводят к тем же результатам. Мотор молчит. Мы все с тревогой следим за Бонапартом.
Наконец, бормоча проклятии, он что-то поколдовал со свечой; мотор вдруг весело затрещал, шлюпка рванулась вперед и чуть не наскочила на бревна огромного плота. Через минуту она набрала скорость и, высоко подняв нос, помчалась вверх по течению. За кормой потянулся пенистый след. Я облегченно вздохнул.
— По течению он дает до восемнадцати километров, — громко кричит Бонапарт.
— А сейчас сколько?
— Сейчас не меньше двенадцати!
Это похоже на правду: берег с большим, стоящим у причала пароходом быстро удаляется от нас. Скользят длинные бараки пакгаузов, с каждой минутой уменьшаются рассыпанные на высокой террасе домики поселка, и вот уже еле видны копошащиеся на песке люди.
— Мотор сильный, — обращается ко мне Винокуров. — У пас, конечно, нет заводского паспорта, по специалисты говорят, что в нем не меньше восемнадцати лошадиных сил. Меньше чем с двенадцатисильным мотором но такой быстрой реке, как Анюй, вам плыть было бы нельзя!
Так с высоты нескольких километров выглядит Анюйский вулкан
Магадан, проспект Ленина. Всего три десятка лет назад здесь на болотистом склоне, росли редкие лиственницы
Этот медведь, встав на дыбы, был выше самого высокого человека, а весил больше обоих охотников, вместе взятых
Первое знакомство с лодкой, в которой нам предстоит проплыть больше тысячи километров
Я вспоминаю друзей, советовавших отправляться с трехсильным мотором, и молча усмехаюсь. Ясно, что судьба нам покровительствует!
Мы углубляемся в правый боковой приток Колымы, проходим выше по реке и, довольные мотором, прогулкой, вечером и друг другом, во втором часу ночи возвращается обратно. Первая проба несомненно удачна. Полуночное солнце светит в окна нашей комнаты и долго не дает уснуть…
— Удивительный край, — бормочет, ворочаясь на жестком топчане, Саша. — Все кувырком: поздняя ночь, а солнце светит во все лопатки; вот и засни!
— А ты о ночи забудь, — говорит Петя. — Ночь осталась у нас позади, так что привыкай спать днем!
«Как это у него хорошо получилось», — думаю я, кинув взгляд на голубое небо. Мы и впрямь забрались но ту сторону ночи, в солнечное царство.
Повернувшись спиной к окну, я натягиваю одеяло на ухо и крепко зажмуриваю глаза.
Поздний старт. Глава 5
Воскресенье 28 июня. Знаменательная дата! На этот день, после трех суток напряженной подготовки я назначил долгожданное отплытие.
Старт в десять часов вечера. Я бы предпочел покинуть Большую землю в более ранний час, но совершенно измученный Бонапарт просит меня об отсрочке. В ночь с пятницы на субботу он спал всего три часа, а на воскресенье и вовсе не сомкнул глаз. Все эти дни и ночи он провел на берегу и на реке, прилаживая и «гоняя» мотор.
Мне нравится столь развитое сознание ответственности, и я стараюсь, чтобы моторист почувствовал мое одобрение. Он совсем осунулся; на почерневшем от бессонницы и грязи лицо еще больше выдается длинный нос и блестят глаза с воспаленными белками.
Саша много часов провел с Бонапартом на берегу, исполняя роль подручного. Мотор долго капризничал после разборки. То он вовсе но заводился, то вдруг на полном ходу неожиданно прекращал работать, то еле-еле тянул шлюпку даже вниз по течению.
Разумеется, Куклин не так утомлен, как Бонапарт; время от времени он прибегал ко мне, чтобы рассказать о положении дел и отдохнуть от нервирующей возни с мотором. Сейчас он спит как убитый, несмотря на дневной гомон в переполненном бараке.
Таюрский в эти дни был занят заготовкой основного продовольствия и бензина и, как всегда, блестяще справился с этой важной задачей. Весь угол нашей комнаты завален грудой мешков и ящиков, от одного вида которых у меня щемит сердце. Поднимет ли весь этот груз наша лодка и потянет ли старенький мотор?
