Леонид Почивалов - И снова уйдут корабли...
— Ну и как? Составите ли вы нам компанию?
Я согласился. Мысль бесспорная: утверждает себя тот, кто рискует. По причине непредвиденных обстоятельств мы могли бы и не успеть в Исмаилию к отходу «Виктории», разумеется, огромный лайнер не станет дожидаться трех взбалмошных пассажиров, несмотря на то что именно с них начиналась разрядка международного напряжения. Но я, ни минуты не колеблясь, вместе со Смитами сошел с трапа «Виктории» в Суэце и впервые в жизни ступил на египетскую землю. И провел на ней прекрасное время.
Конечно, автобусы не отходили вовремя, у них прокалывались покрышки, портились моторы, порой мы не могли достать билеты на очередной рейс. На последнем этапе нашего вояжа в автобусной кассе оказался лишь один билет на Исмаилию. Смиты предложили его мне: «Вы еще можете успеть!» Я отказался — вместе так вместе! Нас выручил невесть откуда явившийся в нашу судьбу египтянин по имени Али. Миссис Смит, выйдя на дорогу, уверенно подняла руку, и он остановил свой огромный трансконтинентальный автофургон. В его кабине оказались места как раз для троих пассажиров. Али, как шофер международного класса, немного говорил по-английски, так что в пути мы не молчали. Али изумлялся: «Русских и американцев в отдельности видывал, а вот вместе, да еще в такой веселой компании — не приходилось. Всюду говорят, что вы во вражде». Мистер Смит в ответ довольно посмеялся: «Мы втроем решили начать разрядку. Даже об этом в газете писали. С нас разрядка и начинается». Али в недоумении округлял глаза: «Да ну? В самом деле писали в газете? Не шутите? Выходит, мне повезло, что везу таких важных персон!»
Мы успели на причал за несколько минут до того, как подняли трап, — «Виктория» не могла ждать ни минуты — у нее был свой бизнес.
В Неаполе я со Смитами простился — они плыли дальше. И, честно говоря, расставаться с ними было жаль.
Вот такое путешествие я совершил когда-то по египетской земле. За сжатые до предела часы мы умудрились осмотреть и новую и старую часть Каира, побывать в знаменитом историческом музее Египта, увидеть головку Нефертити, поглазеть на пирамиду Хеопса, прокатиться вокруг пирамиды на верблюде, постоять на берегу величественного Нила и даже отведать купленное у уличного торговца здешнее кушанье, напоминающее наш шашлык, но наперченный так, что язык обжигало огнем. Мистер Смит отснял сотни метров кинопленки, а я исписал половину путевого блокнота. И все-таки, когда сейчас вспоминаю свое авантюрное путешествие по Египту, на память приходит прежде всего не задумчивый каменный сфинкс, не прекрасное лицо Нефертити, а широкие до ушей, с демонстрацией крепких здоровых зубов улыбки четы Смитов из Филадельфии.
…«Витязь» идет на восток. По его правому борту за горизонтом скоро начнутся берега Египта…
Ко мне в каюту позвонили из радиорубки.
— Все уже передано в Афины. Так что ищите свою Марию в Пирее на причале! — сообщил радист. И, помявшись, поинтересовался: — Непонятная фраза была в вашей радиограмме: «приглашаю на тур вальса». Это что, пароль, шифр?
Я услышал в трубке смешок:
— Что-то вроде «продается ли у вас славянский шкаф?».
— Никакого пароля! Все как есть. Я действительно приглашаю Марию на тур вальса.
Озадаченный радист минуту молчал. Потом с иронией закончил:
— А вы, оказывается, танцор!
Что ж, при подходе судна к Пирейскому причалу буду выглядывать Марию на берегу. Вдруг радиограмма с борта «Витязя» застанет ее дома и завтра утречком она появится перед нашим судном на причале! Я увижу ее издали и буду радоваться тому, как она идет — прямо, спокойно, с легкой грацией молодой, красивой, уверенной в себе женщины. И, разумеется, без той нелепой, такой неподходящей для ее облика трости, которая в день нашего знакомства казалась неотъемлемой принадлежностью этой мужественной и гордой гречанки.
Я познакомился с ней в Москве в палате Центрального института травматологии. Пришел известить больную родственницу, и она радостно представила свою соседку по койке — Марию Колоуменоу. Ей уже разрешили ходить с помощью палочки, она осторожно — шаг за шагом, — передвигаясь по палате, несла на лице непроходящее выражение счастливого удивления: ходит! Разве это не чудо? Ходит! И будет ходить! И даже без палочки — дай только срок. Так ей сказали врачи.
Однажды она поскользнулась на горбатой афинской улице. В больнице определили: тяжелый перелом бедра! Требуется сложная и дорогая операция с применением вместо сломанной кости металлического протеза. В Греции такие операции не делались. Нужно было ехать либо в США, либо в СССР, либо в Японию — в этих странах ортопедия наиболее развита. Друзья написали в СССР: примите Марию Колоуменоу, она не из богатых, не может позволить себе лечиться ни в Америке, ни в Японии. Куда же, как не в СССР, ехать ей, дочери старого греческого коммуниста, сподвижника легендарного Белоянниса, героя Сопротивления фашизму, вместе с Белояннисом казненного хунтой черных полковников, захвативших в Греции власть в послевоенные годы?
В Москве Марии вернули здоровье. Она уехала в Грецию с палочкой в руках, но врачи обещали: еще полгода, и палку бросит. Перед отъездом она сказала:
— Я приглашаю вас на тур вальса. В лучшем танцевальном зале города. Но только у нас, в Афинах. Хочу показать своим грекам, что со мной сотворили русские.
«Витязь» подходил к Пирею ночью по черной воде среди созвездий огней, которые несли на себе встречные и попутные суда, и огней, которые дрожали на скалистых твердынях островов, их здесь бессчетное множество. К полночи мы резко сбавили ход. Нам сообщили, что назначенный для «Витязя» причал все еще занят, его не покинул сухогруз «Джавахарлал Неру».
В Калькутте я когда-то присутствовал при спуске на воду одного из первых больших судов индийской постройки. Это было настоящее торжество — испокон веков сухопутная страна начинала свое собственное судостроение! И вот теперь ее флаг осваивает широты Мирового океана.
Сухогруз «Джавахарлал Неру»… Интересно, какой он на вид? Должно быть, солидный, уверенный в себе, мудро-неторопливый.
Неру… В облике этого человека самое впечатляющее были глаза. Они завораживали. Казалось, они видят тебя насквозь, видят даже твой завтрашний день, и невозможно скрыть от них ни одной черточки в твоей сущности. А чтобы распознать тебя и дать тебе оценку, этим глазам достаточно было одного короткого касания.
Когда мне сказали, что встреча назначена на завтра на шестнадцать ноль-ноль, я немного растерялся. Редкая удача для журналиста — возможность общения с великим человеком, главой великого государства. Представляю, как будут довольны в редакции, если мне удастся задать ему какой-нибудь вопрос и он ответит — специально для «Комсомольской правды». Но какой вопрос задать? Что думает о борьбе за мир? Ответит: приветствует эту борьбу. О дружбе наших стран? Ответит: приветствует дружбу наших стран. На банальные вопросы нельзя ожидать глубокомысленных ответов. А что думает Джавахарлал Неру о нашей планете, о сообществе людей на ней, о том, как создавать это сообщество, чтобы вместо вражды было понимание? Вот! Вот! Что-то в этом роде.