Юрий Сигов - Сингапур: Восьмое чудо света

Поэтому здесь не найдешь ни говядины, ни свинины с бараниной, а только сотни видов карри с тысячами экзотических приправ, которыми обильно поливают желтый, бурый, красный, черный, оранжевый и светло-зеленый рис. Имеет смысл отведать чапати — тонкий индийский хлеб, досай — тончайшие рисовые блинчики или пури — блин с соусом карри внутри.

Поскольку в Маленькой Индии находится немало индуистских храмов, стоит заранее учесть все те правила и традиции, которые необходимо соблюдать при посещении службы. Можно будет увидеть своими глазами тех самых индусов, которые, как поется в песне Высоцкого, придумали «хорошую религию: что мы, отдав концы, не умираем насовсем».

На входе в храм сверху всегда располагается гопурам — башенка с изображениями божеств и мифологических зверей. Эта башенка видна верующим издали, поэтому на нее можно молиться, даже не входя в храм. Над дверями храма всегда висят связки манго и кокосов, которые символизируют у индусов чистоту и гостеприимство.

Перед входом в храм полагается снять обувь, омыть руки и ноги (очищая себя тем самым от всяческих невзгод) и побрызгать голову водой. Внутри храма положено ходить только по часовой стрелке, и делать только четное число кругов вокруг храма (исключительно для обретения собственного счастья). Особенно символично украшение каждого храма в Маленькой Индии цветками лотоса. Они всегда стремятся к солнцу, а корни лотоса уходят глубоко во влажную почву, олицетворяя процесс человеческой жизни.

В Маленькой Индии находится и еще одно уникальное место, в котором хранится самая большая во всей Азии коллекция вееров. Самый старый веер датируется 1886 годом, также есть веер под названием «Томас Эдисон», который считается самым дорогостоящим в мире. Он был специально изготовлен в знак благодарности Томасу Эдисону за изобретение им электричества и подарен ему одной нью-йоркской компанией.

А чтобы посещение Маленькой Индии запомнилось надолго, каждому гостю предлагается сначала зайти в бесконечную галерею магазинов «Мустафа», где продается все на свете — даже то, чего нигде в мире больше не встретишь, — а затем в храм Сакия Муни Будда. И уже там крутануть магическое колесо удачи. Стоит это удовольствие всего 50 центов, но, как говорят завсегдатаи этого храма, почти в 90 % случаев то, что «чудо-колесико» нагадает посетителю, обязательно сбудется в самом ближайшем будущем…

8. Взбирающийся на гору с умом усталости не знает

У истории должно быть начало, середина и конец. Но совсем не обязательно именно в таком порядке.

Ну и? И что теперь прикажете, любезные, нам делать? Всем разумным существам на нашей планете рядиться-подстраиваться под Сингапур? Четко следовать урокам-наставлениям дядюшки Ю? А может быть, вполне достаточно наведываться раз в пару лет в эту экзотическую точку, расположенную посреди бурлящего азиатского мира, чтобы просто освежить впечатления и сверить «часы» — магазинные, туристические и отчасти философские — своей страны и Сингапура? Хотя с какой, собственно говоря, стати все это делать?

Думаю, что ни для чего подобного Сингапур не годится ни при каких обстоятельствах. А вот серьезнейшим образом задуматься о том, что ждет нашу планету в ближайшем будущем, визит в это островное чудо-государство наверняка заставит. На мой взгляд, в непонятно куда летящем мире-корабле сегодня почти не осталось городов, регионов и стран, которые заставляли бы думать и размышлять приезжающего туда за новыми открытиями-впечатлениями человека. И уж тем более — задуматься в некоем глобальном измерении, от которого нынче при всем желании никуда не денешься.

Сингапур — чуть ли не единственное, на мой взгляд, место, где даже самому разленивому туристу или проезжающему из Австралии в Европу бизнесмену думать все-таки не просто приходится, но и прямо-таки жизненно необходимо. Но о чем именно надо горевать или чему радоваться под ярким тропическим солнцем в этом самом Сингапуре?

И вообще: с чего бы это вдруг маленький перевалочный азиатский пункт-транзит превратился вдруг в столь важную философско-познавательную «вещь в себе», которую ни в коем случае нельзя познать с набегу, а обязательно надо присмотреться повнимательнее. И зачем стараться выискивать здесь такое, чего в любой другой части нашей многоликой планеты не разглядеть даже при самом пристальном взгляде?

Так сложилось, что посещать другие страны «проездом», в качестве туриста у меня не получалось раньше и не удается до сих пор. Это я так, совсем не в качестве жалобы и недовольства, а просто ради банальной констатации фактов признаюсь: каждый раз — будь то бразильские джунгли, африканские пустыни, североамериканские «политические дебри» или австралийские «мировые задворки» — у меня всегда возникало желание рассмотреть все эти страны-континенты «изнутри». Так, чтобы было понятно (ну хотя бы относительно), чем все-таки и страны эти, и населяющие их народы живут, чем дышат и к чему стремятся.

Сформировать для самого себя такой вот «мировой путеводитель» — задача на первый взгляд несложная, но на деле абсолютно неразрешимая даже для самого большого знатока мировых политических и экономических процессов. Но тем не менее интересная и любопытная, потому как мне всегда хотелось в деталях разобраться, почему в той или иной стране люди ведут себя именно так, а не иначе, какова их система ценностей? Что они вкладывают в понятия добра и зла, да и как, в конце концов, они могут подсобить своим опытом, накопленным поколениями, другим народам.

Знаменитый английский писатель Сомерсет Моэм, посещавший Сингапур, писал в письме другу: «Тропики — это совсем не то, что вы заранее о них думаете. И даже совсем не то, что вы при личном знакомстве с ними увидите и почувствуете. Это совсем иное, понятию не подвластное и европейской душою не осознаваемое». Так вот, когда в этих самых «непонятных» тропиках наталкиваешься еще и на куда менее понятный город-остров с его весьма специфическим населением, то удивление, которое испытываешь, скажу я вам, больше напоминает шок и изумление.

Ну скажите на милость, кому сегодня интересно знакомиться с простым, ничем не примечательным человеком, который ведет ничем не отличающийся от других образ жизни в обычном, никому не известном городе? И не совершает мировых открытий, не шокирует окружающих своим поведением и, наконец, не рвется в телевизор или Интернет с досужими мыслями, причудами и другими «закидонами»?

Нет, всем так и хочется узнать о знаменитых людях (пусть даже напыщенных с абсолютно никчемным нутром), их повадках и привычках, их досуге и гламурной стати. Или, на крайний случай, пусть человек будет простым и никому не известным, но с ним непременно должно произойти нечто экстравагантное — и желательно такое, что тут же сделает его знаменитостью.