Жюль Верн - Необыкновенные приключения экспедиции Барсака
— Мы перестаем что-либо понимать,— признался Барсак.
— Нет ничего проще,— уверил Камаре, все более возбуждаясь.— Вот аппарат Морзе, употребляемый при обычном телеграфировании, который я для своих опытов включил в замкнутую цепь. Мне остается лишь работать ключом,— и, говоря это, он в самом деле им оперировал,— чтобы ток, испускающий волны, зависел от этой цепи. Когда ключ поднят, прожектор не испускает волн. Когда он опущен, волны вырываются из пилона. Их нужно послать не к небу, а в направлении предполагаемого приемника, соответственно управляя рефлектором, который их собирает и отражает. Если местоположение приемника неизвестно, достаточно убрать зеркало, что я и делаю при помощи вот этого рычага. Волны будут распространяться в окружающем пространстве, я могу телеграфировать в полной уверенности, что приемник получит их, если существует. К несчастью, он не существует…
— Вы сказали телеграфировать? — спросила Жанна Бакстон.— Что вы под этим подразумеваете?
— То, что понимают обычно. Мне только нужно работать ключом, применяя азбуку Морзе, известную всем телеграфистам. Но вы лучше поймете на примере. Будем действовать так, как будто нужный приемник есть. Вы ведь хотели бы выйти из вашего теперешнего положения, я полагаю?
— Без сомнения,— ответила Жанна.
— Хорошо! В таком случае, кому вы хотите телеграфировать? — Камаре сел у аппарата.
— В этой стране я не знаю никого,— улыбаясь, сказала Жанна.— Разве только капитану Марсенею,— прибавила она, слегка покраснев.
— Пусть будет капитану Марсенею,— согласился Камаре, включая аппарат Морзе и выстукивая точки и тире этого алфавита.— Где он, этот капитан?
— Сейчас, я думаю, в Тимбукту,— нерешительно сказала Жанна.
— Тимбукту,— повторил Камаре, продолжая оперировать ключом.— Теперь как вы говорите, капитану Марсенею. Я думаю, что-нибудь в этом роде: «Жанна Бакстон…»
— Простите,— перебила Жанна,— капитан Марсеней знает меня под фамилией Морна.
— Это не важно, так как депеша все равно не дойдет, но поставим «Морна». Я телеграфирую: «Придите на помощь Жанне Морна, пленнице в Блекленде…» — Марсель Камаре прервал передачу.— Блекленд неизвестен миру, и я добавляю: «Северная широта пятнадцать градусов пятьдесят минут, долгота…» — Он быстро вскочил.— Вот как! Гарри Киллер выключил ток!
Его гости столпились вокруг, не понимая.
— Я уже вам говорил, что мы получаем энергию с гидростанции, расположенной в двенадцати километрах по реке. Гарри Киллер изолировал нас от нее, вот и все.
— Но тогда,— сказал доктор,— машины остановятся?
— Они уже остановились,— ответил Камаре.
— А «осы»?
— Они упали, это несомненно.
— Значит, Гарри Киллер овладеет ими? — вскричала Жанна Бакстон.
— В этом я не уверен, — возразил инженер.— Поднимемся наверх, и вы увидите, что все это пустяки.
Они быстро поднялись на башню и вошли в циклоскоп. Как и прежде, они увидели наружную часть стены и окаймляющий ее ров, в котором валялись неподвижные «осы».
На эспланаде Веселые ребята испускали победные крики. Они уже возобновили атаку. Некоторые спрыгивали в ров, чтобы расправиться с мертвыми «осами», которые раньше так испугали их. Но, едва дотронувшись до «ос», они в ужасе отпрыгивали и пытались вылезть изо рва. Никому это не удалось: все падали на дно без признаков жизни.
— Я не дам и двух су за их шкуры,— холодно сказал Марсель Камаре.— Я ведь предвидел, что произойдет, и принял меры. Отключив ток станции, Гарри Киллер тем самым привел в действие приспособление, освободившее сосуды с жидкой углекислотой от их содержимого, немедленно перешедшего в газообразное состояние. Этот газ, более тяжелый, чем воздух, остался во рву, и те, кто попал в него, погибли от удушья.
— Бедные люди! — сказала Жанна Бакстон.
— Тем хуже для них,— ответил Камаре.— Я не могу их спасти. Что же касается наших машин, я тоже принял предосторожности. Начиная с этого момента они будут работать на жидком воздухе, которого у нас неисчерпаемый запас. Вот машины уже заработали, «осы» вылетают снова.
Винты «ос» в самом деле завертелись, возобновляя свое головокружительное вращение, и аппараты начали совершать свой облет. Толпа Веселых ребят отступила к дворцу, оставив часть своих товарищей лежать во рву.
Марсель Камаре повернулся к гостям. Он был возбужден, и беспокойный блеск все чаще мелькал в его глазах.
— Мы, кажется, можем спать спокойно,— заметил он, переполненный простодушным тщеславием.
ПРИЗЫВ ИЗ ПРОСТРАНСТВА
С глубокой печалью покинул капитан Пьер Марсеней экспедицию Барсака и особенно ту, кого знал под именем Жанны Морна. Но он пустился в путь без колебаний и до Сегу-Сикоро удваивал переходы, так как торопился. Капитан Марсеней был прежде всего солдатом, и, быть может, высшая красота воинской профессии состоит в полном самоотречении, в безоговорочном подчинении для достижения целей, о которых иногда имеешь не совсем ясное представление, но знаешь, что они идут на пользу родине.
Как ни спешил он, понадобилось девять дней, чтобы покрыть четыреста пятьдесят километров, отделявшие его от Сегу-Сикоро; он прибыл туда двадцать второго февраля, к ночи. И на следующее утро он представился коменданту крепости, полковнику Сержину, и вручил ему приказ полковника Сент-Обана.
Полковник Сержин прочитал приказ три раза подряд, и с каждым разом удивление его все возрастало. Он ничего не понимал.
— Какая дурацкая комбинация! — вскричал он наконец.— Искать людей в Сикасо, чтобы послать в Тимбукту… Это невообразимо!
— Значит, вы не предупреждены о нашем приходе, полковник?
— Ничуть!
— Лейтенант, вручивший мне приказ, сказал, что в Тимбукту вспыхнули волнения и что туареги ауэлиммидены ведут себя угрожающе,— объяснил капитан Марсеней.
— Первый раз слышу,— объявил полковник.— Капитан Пейроль, с которым вы, может быть, знакомы…
— Да, полковник. Два года назад мы служили в одном полку.
— Так вот, Пейроль проходил здесь по пути из Тимбукту в Дакар. Он был у меня только вчера и ни о чем подобном не упоминал.
Капитан Марсеней показал жестом, что он снимает с себя всякую ответственность.
— Вы правы, капитан,— сказал полковник Сержин.— Мы не можем рассуждать. Приказ есть, и он должен быть выполнен. Но черт меня побери, если я знаю, когда вы сможете отправиться!
Трудно было, в самом деле, подготовить к отправке столь неожиданную экспедицию. Потребовалось восемь дней, чтобы разместить лошадей, которых было приказано оставить в Сегу-Сикоро, а также найти транспортные средства и достаточное количество провизии. Только второго марта Марсеней смог посадить отряд на суда и начал спускаться по Нигеру.
