Дмитрий Быстролетов - В старой Африке
Гай закончил еду и отодвинулся от стола.
— Что вы хотите предпринять? Я в вашем распоряжении. Много думать не приходилось. До прихода людей с 202-го решили по очереди дежурить с оружием в руках, а потом уйти подальше из зоны брожения и дождаться прихода войск.
Мсье Малик занимал должность управляющего — естественно, он стал начальником. Мсье Шамси получил приказание стать на пост первым. Наблюдательным пунктом был избран его же стул у обеденного стола: дом представлял собой прямоугольник, разделенный внутренней перегородкой на две квадратные комнаты с двумя дверьми и одним окном; в перегородке была дверь, соединяющая обе комнаты. Они открыли окна и двери, и часовой, сидя у стола, мог вести наблюдение за дорогой, поляной за зданием склада, лесом и, главное, банановой рощей и тропинкой в деревню. Оружие и патроны были заготовлены в нескольких местах на веранде, обильный запас еды и питья — в обеих комнатах. Предусмотрели освещение, защиту от копий и стрел (перевернутыми столами и досками от двух коек). Договорились о тактике переговоров с предложением щедрых подарков и угощения: нужно было выиграть двое суток. В стремительный натиск, в бешеную атаку никто не верил.
Оставался примерно час до заката и наступления ночи, когда мсье Шамси развалился на стуле, закрыл глаза и задремал. Мсье Малик и Гай сидели тут же и курили, изредка пили крепкий чай. Нельзя сказать, чтобы на сердце у всех было очень спокойно, а Гай чувствовал, что его приняли, но не доверяют.
— Когда взойдет луна? — спросил он. — И откуда?
— Часа через три после наступления темноты. Поднимется со стороны дороги.
— Значит, условия освещения благоприятны. Самыми опасными будут только три часа непроницаемого мрака. Их придется отдежурить всем троим! Так ведь? Что вы призадумались, начальник?
Мсье Малик тряхнул головой. Он не мог отделаться от каких-то мыслей, бросал исподлобья не то испуганные, не то злобные взгляды вокруг. Скажет несколько слов и опять уйдет в себя.
— До меня в деревню пришла женщина, которая является…
— Это была красивая девочка, мсье, — сказал мсье Шамси, открывая глаза. — Такую бы девочку да в другое время, мсье. Как вы думаете?
Он сладко облизнулся. Тик-тик… Тик-тик… Тик-тик…
Мсье Малик встал, потянулся. Он что-то решил, это было видно.
— Пойдем разомнемся. Я вам кое-что покажу. Будет интересно, не пожалеете! До темноты еще есть время.
— Что именно? Что вы надумали?
— Преподнести вам сюрприз! Сейчас увидите!
Он интригующе посмотрел на Гая и расхохотался. Они закурили и вышли на веранду. Сказывалась близость гор: едва солнце спустилось к вершинам, как стало прохладно.
Они пересекли луг и вошли в банановую рощу.
Когда-то долина была покрыта лесом и кустарником. Лес вырубили, а кусты выжгли, однако одно самое крупное дерево снизу обгорело, но все-таки сохранилось. Потом на обгорелом стволе выросла раскидистая шапка ветвей и листьев, и так и осталось это высокое темное дерево стоять на поляне среди приземистых бананов. Прислонившись спиной к стволу, на земле сидел голый негритянский мальчик лет десяти. На фоне обгорелой коры он издали не был виден, хотя цвет его кожи был не черным, а красноватым, как цвет глиняного горшка.
Мальчик был прикован к дереву за ногу. Тонкая ржавая цепь была сначала обернута вокруг ствола и продернута через кольца, а потом плотно закручена вокруг ноги у щиколотки, и последнее звено прикреплено к цепи висячим замком. Обыкновенным дешевым замком очень домашнего вида, какой можно встретить в любой деревенской лавке.
— За что это вы его? — спросил Гай через плечо. — Кто это?
— Это тот, ради которого, как вы нас уверяли, мсье, вы геройски шли через Итурийский лес. Это — король пигмеев, Его Величество Бубу I! Гай обернулся. Мсье Малик все еще стоял, опершись ногой о камень. Он глубоко и судорожно затягивался. Сигарета в его зубах уже догорела. «Да что с ним делается? — подумал Гай. — У него трясутся руки!»
— За что это вы его? — спросил Гай через плечо. — Кто это?
— Это тот, ради которого, как вы нас уверяли, мсье, вы геройски шли через Итурийский лес. Это — король пигмеев, Его Величество Бубу I!
Гай обернулся. Мсье Малик все еще стоял, опершись ногой о камень. Он глубоко и судорожно затягивался. Сигарета в его зубах уже догорела. «Да что с ним делается? — подумал Гай. — У него трясутся руки!»
— Господин полковник лично распорядился вести с Бубу переговоры. Ну, мы и ведем, как видите!
Гай опять посмотрел на мальчишку.
— Какие же это переговоры?
— Обыкновенные. Он заложник. Мы заставим его выполнить наше требование и выкурим этот вонючий сброд из леса. Нефть нужна не только администрации: она нужна мне лично, Мне, слышите? Гай хотел сказать, что это недоразумение, что Бубу старик, а здесь сидит на цепи мальчик, но потом швырнул сигарету и присел на корточки.
— Что это у него за ранка па ноге?
Мсье Малик перевел дух и невнятно ответил сквозь зубы:
— Хотел отгрызть себе ногу, чтобы убежать. Но не смог — силы не хватило. От нас так легко не удерешь!
Совершенно оторопев, Гай глядел на сидящего. Конечно, это был старик, с курчавыми седеющими волосами и серой растительностью на морщинистом лице. Вид у него был измученный до предела. Он сидел, прислонившись к дереву, и молча смотрел на Гая. Руки бессильно лежали на траве ладонями вверх. На рваной ране сидела огромная зеленая муха. Из широко открытых глаз по впалым щекам катились мутные слезы. Вдруг Гай увидел то, что заставило его содрогнуться: из замка торчал ключ. Пигмей не умел открыть замок! Он не знал, что один поворот ключа — и он на свободе! Узник пытался перегрызть себе ногу, не смог и теперь плакал от бессилия в ожидании смерти. В ста шагах от леса… С ключом в замке…
В ту минуту за спиной Гая захлопали пистолетные выстрелы. Пули пролетели около его головы. Одна обожгла ухо, другая дернула за погон. Гай обернулся и успел увидеть мсье Малика, стреляющего в него с расстояния в десять шагов из маленького пистолетика. Когда Гай, оставаясь на корточках, повернул голову к нему, мсье Малик повернулся, чтобы бежать. Но еще несколько раз выстрелил стоя и на бегу, поворачиваясь после нескольких шагов, и при каждом выстреле от страха закрывал глаза. Разрядив обойму, пустился бежать с пистолетом в руке и сейчас же исчез за бананами.
Гай сел на траву. Все произошло так неожиданно. Что это? Какой негодяй!.. А? За что?
Гай не мог собраться с мыслями. Все тело дрожало, и он сидел, опустив голову на грудь. Даже затошнило немного. В чем дело? Не поверил… Почему? Что было бы плохого, если бы они подождали людей с 202-го… Пошли бы вместе на 200-й. Он бы уехал в Катангу… Вдруг одно слово пронизало сознание. Нефть! Ясно, что у них уже припасено что-то… В таком случае зачем делить заявку на три части, если можно ее делить на две? Зачем брать в компанию человека, имеющего связи? Ведь пришелец всегда мог лишить этих нищих надежды на богатство именно там, в Европе. Гай понуро сидел на траве и думал. По их мнению, он должен был убить их во всех случаях: если он англо-голландский шпион, то сегодня ночью, когда они уснут и он останется на часах с оружием в руках, а если он бельгийский агент, то потом, в Брюсселе. «Бубу, или я, или другие люди, — думал Гай, — все должны быть своевременно устранены, чтобы расчистить путь последнему человеку в цепи, тому, кто возьмет в руку подтвержденную администрацией заявку. Может быть, исчезнут и эти два, потому что они самые слабые и самые первые среди претендентов… Да и получение заявки еще не конец звериной грызни из-за богатства: заявку можно переписать, можно выписать новую, если первый претендент исчезнет».
