Сергей Шлахтер - Звезда, зовущая вдали
— Но «спешу» — не значит, что намерен терпеть убыток при продаже; все равно в это дело посвящен только Ситан, а конкуренты ничего не знают, поэтому неделю можно свободно подождать. Не знает ли почтенный хозяин солидного покупателя?
Хозяин пустился в пространные объяснения, время от времени пытаясь выяснить какие-нибудь подробности «важного дела», но он столкнулся с достойным противником. Максимум, чего он добился — устного обещания, что в благодарность за помощь с продажей судна получит определенные льготы с до-стулом в компаньоны. Про себя финикиец подумал, не многим ли он уже наобещал того же самого? Но хозяин сразу взял деловой тон и предложил устроить аукцион — здесь так поступают часто. А пока представить корабль к осмотру, для чего его следует подогнать ближе к причалам. Для оповещения же об аукционе нанять глашатая. На том и договорились.
Следовало быстрее вернуться к товарищам и приступить к делу, но Кумику очень хотелось посмотреть город, в котором он также успел побывать много лет назад. Главные улицы здесь проходили радиально, собираясь возле центральной крепости на невысоком холме. В городе были и деревья, хотя в небольшом количестве, лишь на нешироких площадях и в парках богатых домов. На первых этажах размещались лавки и конторы, на вторых были небольшие балконы, украшенные статуями и цветами. Издалека был виден дворец местного правителя: из белого камня, с синей окантовкой под крышей, с четырьмя ажурными башнями по углам. Когда-то здесь жил местный царь, но после объединения страны — только наместник, не располагавший средствами для дальнейшего совершенствования дворца. Но достаточно было свернуть в переулок, как открывалась другая картина: проходы настолько узкие, что годятся только для пешехода или лошади, пыльные, перекрытые лужами, с глухими заборами. Рынок находился на северной окраине, возле ворот, здесь друзья увидели такое богатство товаров, что разбегались глаза. В отличие от рынков городков и селений, где царил в основном товарообмен, здесь все покупалось за деньги, поэтому уже у входа теснились меняльные и закладные лавки. А шум стоял такой же, как и в маленьких городах.
Купив кое-каких деликатесов и решив обязательно привести сюда всех товарищей, Кумик нашел и нанял глашатая с медной трубой, поручив ему завтра же, с рассветом, приступать к делу. Затем зашел к меняле и лишь потом, с небольшими деньгами, направился к постоялому двору. Товарищи уже ожидали их двоих с беспокойством. Гато тем временем походил среди лодочников и расспросил на предмет возможности поездки на север, к Уруку. При самом произнесении этого названия у шумера начинал дрожать голос. А на постоялом дворе Гато вновь начал рассказ, знакомый многим товарищам.
Он был единственным сыном кузнеца и сам готовился к этому занятию, хотя попутно осваивал и другие ремесла. Он женился на дочери их старого друга, красивой и доброй девушке.
Были все условия для благополучной жизни, но молодому мужчине было душно в их кузнечном ряду, на однообразной работе, в домашних делах. Даже создание художественных изделий из железа развлекало лишь на время. Душу волновали неясные стремления, хотя вслух он ничего не высказывал. Поэтому, когда был объявлен воинский набор для войны с египтянами в Передней Азии, Гато с лучшим другом, сыном брадобрея Рифатом, записался в ополчение и ушел на северо-запад, в расчете на приключения, славу и богатую добычу. Но им не повезло: в Сирии небольшой вавилонский отряд сбился с пути и был атакован в чистом поле египетской конницей. Рифат был ранен в самом начале боя, а на Гато набросили аркан и утащили в рабство. Это было более четырех лет назад, когда большая вавилонская армия одержала победу над египтянами, но пленнику это не помогло. И пожилые родители с невесткой остались без единственной опоры.
Когда вожаки вернулись, был устроен совет. Говорили на языке Та-Кемта, опасаясь подслушивания. На следующее утро планировалось подготовить все для незаметного и быстрого исчезновения из города, как только будут закончены дела с расчетами.
Весь следующий день был посвящен намеченным хлопотам, которые Гато опять взял на себя, а Кумик с «телохранителем» и Мени пошли в город, чтобы проследить за работой глашатая и наметить покупателей. Пока финикиец остался ожидать возле шумера-глашатая с басистой трубой и раскатистым голосом, а половина товарищей и ассириец с мальчиком пошли осматривать город — возможно, в последний раз. Впрочем, особенно долго Кумику ждать не пришлось — некоторые покупатели были негласно оповещены вчера хозяином торговой конторы. Мысленно кормчий хвалил себя за предусмотрительность, подсказавшую ему сослаться на Ситана. Иначе покупатели легко могли сговориться друг с другом не давать высокой цены, ведь чужеземцам податься было некуда и ждать долго тоже было затруднительно. Теперь же никому не хотелось ссориться с агентом «сыновей Мурашу», могущественной купеческой гильдии. Несколько солидных покупателей сговорились встретиться с судовладельцем сегодня вечером на борту корабля, а назавтра устроить аукцион.
Вечером на корабле дежурила другая смена товарищей, а Кумик, уже переодетый в походный плащ (не обычный, поношенный, а купленный в Ахурамазе), демонстрировал гостям товар. Естественно, потенциальные покупатели строили недовольные гримасы, произносили критические оценки, но финикиец знал другое: корабль построен сравнительно недавно и очень старательно, а во время ремонта кое в чем был подновлен. Поэтому на все замечания он отвечал грамотно и даже насмешливо, чем сбивал поднатчиков с толку. Когда один из них с важным лицом, как бы невзначай, назвал приятелю смехотворную цену, Кумик тоже, как бы между прочим, заявил:
— А я уже приготовил погребальную урну для пепла сожженного корабля как подарок «сыновьям Мурашу». Это лучше, чем отдать за бесценок. — После этого никто хитрить не пытался.
За день все азиаты, по очереди, побывали на рынке для покупки подарков родным.
Аукцион был назначен на полуденный час, завтра. Возле корабля выстроилась вся команда, в походных плащах и грубых сандалиях на толстой подошве, с оружием в руках. Она представляла внушительную на вид охрану корабля от праздных зрителей и возможных воров. Кумик был опять нарядно одет и исполнен важности. Перед строем было сооружено нечто вроде помоста с парусиновым навесом, на который взобрались торговый агент и сборщик податей. К счастью для путешественников, в те времена не принято было требовать от продавца документов на право владения кораблем. Была названа обговоренная заранее с товарищами стартовая цена, в пять раз выше, чем прозвучавшая от вчерашнего «шутника». Это сразу вызвало глухой ропот, и несколько покупателей недовольно отошли. Остались только трое самых богатых купцов.
