Жанна Голубицкая - Десять дней в Рио
Навалявшись на траве вдоволь, встаю и потихонечку направляюсь обратно. Мое легкое платье из тончайшего оранжевого шелка вымокло и теперь выглядит очень секси — облепило фигуру, как вторая кожа.
Мне кажется, что иду я жутко долго. Но из Атлантического леса пока так и не вышла. Неужто я заблудилась? Сейчас начну кричать «Ау!».
Тут откуда-то из дебрей на узкой лесной тропинке появляется нечто и несется прямо на меня. Признаться, сначала я думаю, что это лесной гном, тролль или какой-нибудь местный лесной гоблин — вроде нашего старика-лесовика. Но, приглядевшись, понимаю, что это мужичок. Но какой! Маленький, волосатый, лохматый и бородатый. В смешных семейных трусах в крапинку и босиком. Мне на ум снова лезут детские стишки: «Как из маминой из спальни, кривоногий и хромой…»
Мужичок подбегает ко мне и делает вокруг моей персоны несколько резвых кругов. Ему не хватает разве что пропеллера. Он действительно чем-то смахивает на Карлсона. Вместо пропеллера он жужжит сам — по-португальски, разумеется. И разумеется, я ничего не понимаю.
— Ке? — спрашиваю я, благо уже выучила этот полезный португальский вопрос «Что?», а еще ходовую фразу «Не понимаю»: — Но компрандо!
— О! Туристико! — лесовичок переходит на английский. — Привет! А вы не могли бы немного пробежаться со мной? А то, знаете ли, во время пробежки не рекомендуется останавливаться. Это вредно для сердца. А у нас, мужчин за сорок, сердце — самый нежный орган. Вы это знаете? Вот я и бегаю — каждое утро, от инфаркта, трусцой. Мой доктор хвалит меня за это. И ругает, если я пропускаю пробежки. Он говорит, что при моей работе мне надо поддерживать организм спортом. А поскольку я живу совсем рядом, то мне сам бог велел бегать каждое утро в этом прекрасном саду, дышать этим чудесным воздухом, созерцать эти прекрасные растения! Я прибегаю в сад сразу из дома. Да-да, вот так — спускаюсь с крыльца и сразу бегом! Я живу прямо за садом.
Боже, да из него слова сыплются как из рога изобилия! Но самое интересное, что все это время он, не останавливаясь, бегает вокруг меня. Крутится, как шмель вокруг бутона.
Прикольный какой персонаж! Странный очень дядечка, но что-то неуловимое — возможно, то, что он действительно бегает в саду в столь ранний час, или особенности его речи — подсказывает мне, что это не местный бомж, не маргинал и не маньяк. Как знать, вдруг это как раз один из тех поэтов-чудаков, которые, по словам профессора ботаники, бродят по этому саду в большом количестве?
Бежать я, конечно, отказываюсь. Но иду за своим лесным троллем быстрым шагом, мне интересно с ним поболтать. Для удобства тоже снимаю обувь.
Со стороны мы, должно быть, выглядим смешно. Странная парочка бежит по мокрому лесу с утра пораньше — она, в облепившем ее мокром оранжевом шелке и с завившимися от влаги длинными черными волосами, и он — почти голый, с телом, почти сплошь покрытым густыми черными волосами. Прямо как средневековая пленница с захваченного пиратами европейского судна и амазонский абориген, собравшийся съесть ее на ужин. Но перед едой решивший с «ужином» побеседовать — забавы для.
«Беседы с ужином» происходят на ходу. То есть на бегу:
— Вы меня знаете? — нахально интересуется амазонский гоблин. Видимо, бегает он уже довольно давно, потому что изрядно запыхался. И теперь вставляет короткие фразы между глубокими вдохами и выдохами. Фразы получаются отрывочными, так как на длинные, пышные и цветистые изъяснения у моего собеседника просто не хватает дыхания. Хотя, подозреваю, что как раз их-то он и любит.
— Я — Серджио Рохас, известный джазмен, — продолжает гном, не дожидаясь моего ответа. — Меня знает весь мир! Не верите? Зайдите в любой музыкальный магазин и спросите диск Серджио Рохаса! В прошлом месяце я давал концерт в знаменитом лондонском ночном клубе, в январе буду на джазовом фестивале в Париже, а в феврале здесь — на карнавале. Я очень, очень популярен! А вы кто?
— А я никто, — весело отзываюсь я. — Девушка, гуляющая сама по себе. По саду в частности и по Рио в целом.
— Это смешно, — соглашается Серджио, слегка снижая темп. — До конца моей пробежки осталось десять минут. В час у меня запись в студии в Жакарепагуа, до этого надо принять душ, выпить кофе и переодеться. Итого — у меня есть чистый час свободного времени. Хотите ко мне в гости? Я живу здесь рядом, в Барра-да-Тижука. У меня свой дом — три спальни, пять залов, своя студия и бассейн. Вам понравится.
Ах, гном живет в том самом волшебном месте, которое я только что наблюдала из-за забора! И название Жакарепагуа я уже слышала от Аделаиды и Агостиньо, когда разговор зашел о местных киностудиях.
Но все равно, какова наглость! С какой стати я должна идти к нему в гости? Только потому что у него образовался час свободного времени? Интересно, что он имеет в виду? Надо бы это выяснить:
— Мерси, конечно, за приглашение… Но что мы станем делать в ваших трех спальнях и пяти залах?
— Как что? — неподдельно изумляется гоблин. — Вы красивая и одинокая. Я богатый, у меня есть час свободного времени и целых три спальни на выбор в двух шагах отсюда. Мы займемся любовью.
— Зачем? — туплю я.
— Затем, что я сказал до этого! — гоблин, видимо, решает, что я с приветом или рухнула с дуба. А с поправкой на место и время — с местного баобаба.
Но я ведь и правда не местная. У нас бы сказали «с Урала», а здесь — «с холодной непуганой Европы». Нам такая скорость чувств и стремительность свиданий кажется дикой.
— Извините. Спасибо. Нет, — отвечаю я максимально строго. Тоном, не допускающим возражений.
— А я подарю вам свой диск! — Гоблин, похоже, не верит своим ушам. Видно, он не привык получать отказы. Интересно, а в зеркало он хоть раз смотрелся? Или он правда настолько знаменит, что все девицы только спят и видят, как бы прорваться в его три спальни?
— Спасибо, нет! — Я заладила свое, как пластинка, которую заело.
Точно знаю, что от надоедливых и не понимающих по-русски (а здесь в самом прямом смысле!) ухажеров можно избавляться только так — ответным занудством. Как клин клином.
— А я подарю вам еще… Ну что вы хотите? — Бедняга даже растерялся. Он явно не знает, как строить беседу дальше. На какую-то секунду мне даже становится его жалко.
— Благодарю вас, Серджио, мне правда ничего не надо. В гости к вам я все равно не пойду. Но не потому, что вы мне не нравитесь. А потому, что я не занимаюсь любовью с первыми встречными. Но за приглашение все равно спасибо. А диск ваш я непременно куплю в музыкальном магазине и увезу его в Россию, на добрую память. Я журналистка, работаю в крупной российской газете. Так что, если мне понравится ваше искусство, я о вас напишу.
