Жанна Голубицкая - Десять дней в Рио
— Видели бы вы, как наш сад отмечал свое двухсотлетие! — говорит кто-то за моей спиной по-английски.
Поворачиваюсь: передо мной благообразный старенький дядечка профессорского вида — в очках и почему-то с указкой.
— Доброе утро, позвольте представиться, меня зовут Теодоро Виргилио, я профессор ботаники, смотритель Музея окружающей среды, а заодно читаю там лекции. Я, конечно, не ровесник нашего сада… Но служу здесь очень и очень давно — почти всю жизнь! Но тем не менее можете называть меня просто Теодоро, без лишних церемоний. — Он протягивает мне руку.
— Очень приятно, профессор! Я Яна, журналистка из Москвы. — Я искренне отвечаю на его крепкое рукопожатие.
Я очень люблю вот таких академических людей — от них так и веет покоем, знаниями, тишиной библиотек и громом научных открытий. Не знаю, как другим, но мне рядом с такими людьми хочется учиться, познавать и творить.
— Почему вы пришли так рано и одна? — спрашивает профессор. — Я вам не помешаю?
Отвечаю, что хочу насладиться единением с природой, но интересный рассказ о здешнем саде послушаю с удовольствием.
— Ах, какой у нашего сада был красивый юбилей! — похвалился профессор. — Мы тщательно готовились, и все получилось очень красиво и весело. Мы не забыли почтить монарха-основателя и пригласили актеров, изображающих монаршую семью. Весь юбилейный год по саду гуляли Жуан VI и его супруга дона Карлотта Жоакина. «Монарх» поливал пальму, которую лично посадил тут несколько веков назад, хлопал по плечу свой бронзовый бюст и просил присутствующих честно сказать, не изменился ли он за эти годы. Возле памятника композитору Антонио Карлосу Жобиму монаршая особа выходила из себя: «А это еще кто такой? Почему стоит в моем саду?» Все это очень веселило публику, к нам съехался весь Рио. Дона Карлотта напевала босанову и уверяла своего супруга, а заодно и всех присутствующих, что лучшие мелодии в стиле босанова родились на этом самом месте — на скамеечке в нашем саду, куда часто приходил работать Жобим и возле которой теперь установлен ему памятник. На самом деле традиция искать вдохновение в этих аллеях идет еще из XIX века: тогда здесь любил гулять Машаду де Ассис — один из лучших писателей Бразилии. Да и представители сегодняшней творческой богемы любят наш сад и часто здесь уединяются — как и вы. На этих аллеях, кстати, можно встретить кого угодно — от знаменитых поэтов и художников до популярных рэперов и рокеров.
— О! Только сейчас они, наверное, еще спят! — смеюсь я.
— Как знать, как знать… — задумчиво отвечает Теодоро. — Вы еще не видели Японский сад и рощу из какао-деревьев? Обязательно взгляните, я покажу вам, где это. Мне недавно дали грант на высадку здесь новых образцов растений — исконно наших, атлантических и амазонских. К счастью, у нашего сада есть меценат и покровитель. Его зовут Бернардо Пас — это бразильский миллиардер-филантроп, уставший от бизнеса и ушедший на покой. Он продал свою фирму по добыче железной руды за 1,2 миллиарда долларов, поселился на уединенной вилле в окружении пальм и монументальных скульптур — и мечтает об идеальной Бразилии.
— И как же он мечтает? — любопытствую я. — Денег отстегивает?
Эх, грезил бы какой-нибудь миллиардер об идеальной мне! И вкладывал бы в это свои баснословные бабки!
— Бернардо Пас полагает, что сила нашей страны не в нефти, а в культуре и природе. Он инвестирует в образование и защиту окружающей среды. Сеньор Пас говорит, что заботится о будущем бразильских детей. Мне кажется, это искренне. Во всяком случае, лично я с ним полностью согласен. Даже самая богатая нация, если она не развивает науку и культуру, обречена на деградацию.
Профессор рассказывает мне, что у Ботанического сада есть и своя патронесса, она же самая главная защитница всей бразильской природы. Ее зовут Марина Силва, ей уже за 50. Ее карьеру часто сравнивают с чудесным взлетом президента Бразилии Лулы да Силвы. И Марина, и Лула поднялись по карьерной и политической лестнице с самого низа — из джунглей Амазонии. Марина, как Маугли, родилась в самом сердце амазонских лесов и с детских лет работала на плантации по сбору каучука. Повзрослев, она вместе с известным экологом Чико Мендесом взялась защищать амазонские леса, устраивая массовые акции протеста против их вырубки. Это было опасным делом — Марина и Чико мешали интересам капитала. Кончилась защита лесов трагически: соратника Марины Мендеса убил один крупный землевладелец. Но Силва не остановилась, продолжая высказываться в защиту природных ресурсов. Народ ее поддержал и избрал депутатом сената от Трудовой партии, а в 2003 году президент Лула да Силва назначил Марину Силву министром экологии. Первое, что Марина сделала, заняв этот пост, — объявила природоохранной зоной 240 000 квадратных километров тропических лесов! Активисты-экологи до сих пор восторженно называют ее спасительницей Амазонии.
— Марине прочили даже президентский пост! — восхищается профессор. — Но в 2008 году она ушла в отставку. «Лучше потерять работу, чем лишиться рассудка!» — так она прокомментировала свое решение. Силва сказала, что устала быть «экологическим фиговым листком» президента. Она изо все сил боролась против генномодифицированной сои, против строительства плотин и прокладки дорог в Амазонии. Жаль, что безуспешно… Но мы не сдаемся! Если каждый из нас станет защищать и оберегать хотя бы кусочек живой природы, близкий ему, то все вместе мы спасем мир! — с улыбкой заключает профессор. — Я отвечаю за этот сад и спешу о нем заботиться. Засим позвольте откланяться, прошу меня простить — через десять минут у меня встреча со спонсорами, мне нужно подготовить бумаги.
— Спасибо за интересную беседу! — прощаюсь я с профессором.
— И мне было приятно обрести благодарного слушателя! — машет мне рукой Теодоро. — Сегодня, знаете ли, это такая редкость! Приятного вам дня! Очень рекомендую осмотреть Японский и Библейский сады, а также рощу с плодами какао, манго, корицы и заросли амазонских деревьев-мулатов. Наша оранжерея с орхидеями тоже вас не разочарует! — перечисляя все это, профессор указывает руками в разных направлениях. Так я, конечно, ничего не запомню. Ну ничего, посмотрю по карте.
Нахожу по карте Monkey River — Обезьянью реку, перехожу через живописный мостик и любуюсь водопадом. Ловлю пробегающего мимо садовника с огромными садовыми ножницами, вручаю ему камеру и прошу щелкнуть меня на фоне раскинувшейся поодаль манговой рощи.
Уж больно хороши виды! Конечно, в одиноких прогулках по почти диким влажным тропическим зарослях есть свой шарм. Но немного жаль, что некому запечатлеть меня со всей этой красотищей на память.
