Антон Кротов - Это ты, Африка!
Важные, солидные люди присутствовали исключительно в халатах и тюбетейках. Некоторые носили белую чалму. У нас сложилось впечатление, что ни один взрослый человек не наденет добровольно брюки и тесную рубашку. А вот среди молодёжи, в том числе среди тех же футболистов, были «прозападно» одетые люди, например в рубашке, или в футболке, со штанами. В рубашке, брюках и без тюбетейки был также наш друг Мохамед Том — как и подобает человеку, получившему образование на Западе (т. е. в России).
Вскоре все суданцы насытились, только голодные мы продолжали есть. Мохамед Том продолжал есть с нами, чтобы мы не смутились, оставшись за столом одни. Тем временем разносчики еды, и толстяк среди них, не теряли времени зря, деловито собирали остатки еды вокруг нас (о ужас, её осталось так много!) и уносили. Мы сидели одни за огромным столом, как голодающие Поволжья, дорвавшиеся наконец-то до пищи. Все же прочие суданцы столпились вокруг двух пластмассовых ёмкостей с холодной водой, и, по очереди пользуясь металлическими стаканами, пили. Вскоре нам стало неудобно, и мы тоже отвалились от стола, только Шулов, не обращая внимания на сие, подъедал оставшийся джем, халву, изюм и т. д., а Мохамед Том сидел рядом и деликатно делал вид, что он тоже последний месяц был не евший. Наконец Шулов тоже насытился.
Завершив еду, мы, подобно суданцам, перешли в стадию наполнения сырой водой (презрев страхи пред амёбой и другими заразами). Думали, что ещё будет чай, но он никак не возникал. Спросили Мохамед Тома; вскоре суданцы организовали чай специально для нас. В банкете он не был предусмотрен, но, чтобы нас не огорчить, его заварили. За чаем Мохамед Том поведал нам некоторые подробности о жизни суданского народа.
Например, о том, как неграмотные суданцы голосуют на выборах. Каждый кандидат имеет свой символ: скажем, самолёт, или дом, или верблюда и т. п… Так, текущий президент генерал Омар Хасан Ахмад аль-Башир имел свой символ — вентилятор. В избирательных бюллетенях нарисованы эти символы, и неграмотные люди могут выбирать: кому вентилятор, а кому дом и т. д… Любителей вентиляторов в Судане около 75 %.
Неграмотные суданцы, живущие в деревнях, обычно не имеют паспортов. Да они и не нужны им. Ведь паспорт пригождается только для поездок за границу, а внутри страны он не нужен, документы у местных никто не проверяет. Сам Мохамед Том переехал когда-то в Порт-Судан из Хартума, где и забыл свой паспорт. Но паспорт ему и не требуется.
Жители Судана, хотя и живут годами в удушливой жаре, почти никогда не купаются в природных водоёмах. Живя в Хартуме, Мохамед Том ни разу не купался в Ниле, хотя там он чист и крокодилов мало. Живя в Порт-Судане, он ни разу не погружался в море. Да и пляжа нет в городе, он никому не нужен, а редкие энтузиасты плавания ездят далеко за город, где есть удобные для этого места. (Мы пока не бывали там.)
Мохамед Том, как оказалось, знает почти всех выдающихся людей города, занимающих хоть какую-то должность. Ахмад Авад — человек, который должен был завтра выдать нам пропуск в порт — был тоже другом Мохамед Тома и даже дальним родственником. Костя Шулов понял, что это судьбоносное знакомство поможет нам завтра получить пропуск, и попросил Мохамед Тома пойти завтра в порт вместе. Тот согласился.
Пока мы пили чай, суданцы собирали многочисленные пластмассовые стулья, атрибут буржуазии, и относили их в кузов стоящей на улице «Тойоты», чтобы увезти стулья обратно в пункт проката, откуда они были взяты.
* * *Выпив несколько стаканов чая, мы поблагодарили хозяев за вкусный приём, попрощались с Мохамед Томом и, отягощённые пищей, побрели на вписку.
Общежитие докторов, где находилась наша вписка на эту неделю, представляло собой городской суданский двор, огороженный забором, с деревянными воротами на улицу. Внутри находилось несколько одноэтажных домиков.
В этих домиках были представлены жилые комнатки, душевые, «кают-компания» и кухня. Из каждого помещения можно было выйти во двор, а внутренних помещений не было. Наша комнатка содержала три кровати, окна с деревянными ставнями, шкаф, красный сундук непонятно с чем, всякий мусор, пыль, вентилятор, мух и комаров, прилетающих к нам из соседней туалетно-душевой комнаты, где царила влажная, тёплая атмосфера. Обычно вентилятор отгонял от нас этих насекомых, но по ночам, когда электричество отключали, они обсиживали нас.
Во дворе у докторов паслись овцы, временами уходившие в город и возвращавшиеся обратно по своим овечьим делам. Висело, сушась, обильное бельё и росло несколько несъедобных деревьев. На кухне, которая почему-то запиралась на замок, находилась газовая плита, работавшая от баллона, и все обычные цивилизованные кухонные вещи: кастрюли и т. п..
В общем, вписка была совершенно райская, можно было ежедневно и неоднократно мыться в душе, стираться, валяться на кроватях и т. п… Днём доктора нас позвали на общий обед, так что мы нашли здесь все блага этого материального мира.
Теперь, когда читатель представил себе общежитие докторов, где мы жили, — опишу и сам город.
Выходящий из ворот общежития на улицу сразу видит справа от себя сидящую на обочине чайную тётушку, разноцветно одетую женщину средних лет с чайником, непрерывно греющимся на углях. Два-три стакана, канистра воды и препараты сахара, чая и каркаде — вот и весь арсенал предметов, нужных ей для работы. Чайная тётушка, целый день торгуя чаем по две монетки за стакан, зарабатывает себе на простую суданскую жизнь.
Если мы идём дальше по улице, справа будет большая мечеть, а слева — кварталы с облупленной «колоннадой», устроенной ещё англичанами. Под сводами оной расположены производители (они же продавцы) всяческих товаров и услуг. Вот квартал портных, непрерывно по заказам трудящихся шьющих и чинящих (на швейных машинках с ножным приводом) суданские белые халаты. Вот пекарня, откуда хлеб на телегах, влекомых ослами, доставляется на базар для дальнейшей продажи там. Вот продавец вентиляторов — вероятно, продать один «президентский прибор» в неделю считается хорошей торговлей. Вот харчевня, где на углях стоит и непрерывно варится целый день один металлический кувшин. За столиками вокруг сидят потребители фуля. Вот продавец сыпкостей — сахар, чечевица, рис, каркаде и т. п. выставлены в больших металлических мисках. А вот, наконец, и настоящий базар.
— Салям алейкум! Ана сьяха мен Русия. Мумкен уахед хадия? (Здравствуйте, я путешественник из России. Можно один в подарок?) — с такими словами мы бродили по базару, получая от торговцев в подарок то банан, то манго, то яйцо, и т. д..
Городские торговцы быстро привыкли к ежедневным попрошайкам. Интересно, что никакой неприязни у них к нам не выработалось. Напротив, бродя по базару, мы частенько встречали уже знакомых торговцев, которые торжественно вручали нам манго, яйцо или банан:
