Евгений Буянов - Истребители аварий

Вдруг представил себе хитроумную физиономию Галинского и улыбнулся. Вот жучила и скупердяй! Случалось, у него сухаря ломаного не допросишься. Перед ним и большинство инструкторов МАЛа дрожит: суровый мужик! Никакого спуску не дает нарушителям дисциплины, а о своих интересах, интересах МАЛа, никогда не забудет. Но если вдруг случается что-то необычное, – вроде вот этих спасов, – тут уж он не поскупится ни на импортное пиво, ни на отечественные деликатесы… И баню приготовит, и самых знойных альпинисточек пригласит на вечеринку для избранного круга. И у этого серьезного и сурового начальника появляется во взгляде что-то мальчишески проказливое, залихватски лукавое, появляется желание хоть немножечко «нашкодить», пусть даже и в ущерб «начальственному» авторитету. Конечно, в избранной, близкой компании. Желание поострить метко и точно, посмеяться над собой и другими, и, томно закинув голову, глядя в лицо милашке-альпинистке петь под гитару песни-анекдоты с такой напускной серьезностью, что все дрожат внутри от восторженного смешка. Что-то, к примеру, «от Есенина», но с народным «переложением» на альпинистские «страдания»:

Я люблю бродяг-авантюристов,У костра их пьяный, наглый смех,Я люблю туристов-альпинистов,И туристок-альпинисток всех, – ЭХ!

Приморили, гады, приморили,Загубили молодость мою! —Золотые кудри поседели,Знать у края пропасти стою!

Я люблю развратников и пьяницЗа разгул душевного огня,Может быть чахоточный румянецПерейдет от них и на меня, – эх!

Приморили, гады, приморили…

Поднимал промышленность КузбассаМатерил начальников на стройках,Голос мой из тенора стал басом, —Очень я ругался непристойно!.. – ЭХ!

Приморили, гады, приморили!..

Весь Памир прошел в лаптях обутый,Слушал песни сванских чабанов,В Африке подрался я с Мобутой,Звали меня Генка Иванов! – ЭХ!

Приморили ГАДА, приморили!..

Ты пришла принцессой сказки старой,И ушла в фате, как белый дым!..Я ж остался тосковать с гитаройНа предмет, что ты ушла с другим! – ЭХ!

Приморила, девка, приморила!Загубила молодость мою!Красотой мне сильно навредила,Так, что на ногах и не стою!..

Ради широты души и жестаШел в трусах на фирновом плато,Налегке спускался с Эвереста,Бросив ящик пива и пальто! – Эх!

Но еще остался жизни кончик,Но живет во мне остаток сил, —Я еще и с водкой не закончил,Горы я и баб не разлюбил, – Эх!

Приморили, гады, приморили, —Не сгубить вам молодость мою!Я еще мужик в здоровой силе,Я еще над пропастью стою!..

Жучила!.. Будет опять нашептывать, рекомендовать новых красивых баб… Но когда одна женщина есть, настоящая, то других не надо… А она ждет, и с ней будет хорошо!..

Над горами поднимался холодный и ясный рассвет. На самой кромке белой и такой близкой громаде Хан-Тенгри, розовато-желтый луч лежал с восточной стороны тонкой ниточкой, а у более далекого колосса пика Победы рассвет позолотил весь верх белой шапки. Темнота ночи еще чернела в нижней части ущелий, но она обречена. Усиливающиеся лучи и белизна снегов пожирали, прогоняли ее прочь.

«Красотыща!»…

Золото лучей успокоило, очистило душу восходителя от суеты тревоги, он вздохнул глубоко и легко…

Когда на неба трещинеСтою я в высотеВершины словно женщиныПылают в наготе!

Парением безбрежности, —Как роз, и звезд кусты,Все в нежности и в снежностиСлепящей чистоты!

А дума ходит странная,Еще вчера – мечта,Что вот, она, желанная,Одна из них – взята!

Та, гордая красавица,Средь «самых» из мужчинСтеною страшной славится,И песнями лавин!

Взята – добавкой перышка,Когда все силы – прах!Зацепкою за зернышко,Со стоном, «на зубах»!..

Из облака, с украдкою,Опять она глядит,Вся с новою загадкою:Чего ж в тебе родит?

Придут, созрев, от суженойЛучами ее темСтихов и песен кружево,Резьба из теорем!.. —

То яркое мгновениеГлотками высотыПробудит вдохновениеИ поиски мечты,

Тот день, как свадьбы ночкоюСумеет удружить, —Проляжет верной строчкою:«Да, парень, стоит жить!..»

Послесловие к роману «Истребители аварий»

Роман представляет художественное произведение, рожденное опытом и практикой 32 лет спортивных походов автора по горам Кавказа, Памиро-Алая, Памира и Тянь-Шаня. События, описанные в романе, являются плодом творческой фантазии автора, а образы главных героев – собирательные, они сложены их представлений автора о своих товарищах и друзьях по походам, знакомых альпинистов, туристах, спасателях. Автор ставил своей целью написать увлекательное, но реалистичное произведение, основанное на реальных случаях аварийных и критических ситуаций, без какой-либо фантасмагории и мистики.

Некоторые герои романа имеют реальных прототипов: В.Красовский написан автором с В. Некрасова, Г. Рудницкий – с Г. Худницкого (учителя автора), М. Нырков – с М. Чиркова. Фамилия «Романцов» взята созвучной с фамилией отважного начспаса Алима Васильевича Романова, – его беспримерный героический поступок описан в рассказе Ю. Визбора «Подвиг на Короне».

Ситуация спасения В.Воронина в рандклюфте сходна со случаем спасения В.Шатаева, описанном в чудесной книге «Категория трудности» (только на Шатаева рухнула не лавина, а скала).

Случай гибели на Эльбрусе группы туристов, среди которых были два товарища автора по походам – Сергей Левин и Сергей Фарбштейн в мае 1990 года, заставил автора серьезно исследовать причины этой аварии. Только через семь лет картина происшедшего как бы вышла из тумана. Стало ясно, насколько велика опасность переохлаждения в условиях суровой непогоды. Эта «холодная» авария и легла в основу сюжета о критической ситуации на леднике Каинды, когда Берлина и Белов едва не погибают от холода. Другие составляющие этой ситуации вполне реальны: в походах мы встречали на крупных ледниках целые речки, текущие по льду в глубоких желобах. Были случаи, когда политый дождем ледник становился скользким, как каток. Однажды автор встретил на леднике естественный фонтан – вода вырывалась изо льда полутораметровым султаном. Если возможно такое чудо, разве не может поток уйти вглубь ледника с образованием водоворота?