Путешествия и новейшие наблюдения в Китае, Маниле, и Индо-Китайском архипелаге - Петр Васильевич Добель

о 48 пушках прибыл 4 декабря в Макао; 6 числа фактория просила купцов гильдии Хонг спросить у вицероя, желает ли он лично принять от капитана Фриментля письмо генерал-губернатора Индии или отправит на сей конец почетного чиновника за город. Вы сами можете видеть, сколь безрассудно прибегать к такому извороту, когда не имеют средств поддержать свое требование силою. Не знаю, по какому праву фактория компании осмелилась войти в посредство между британским капитаном и местным начальством, знаю только, что если она имела искреннее намерение вспомоществовать ему в сей миссии, то прибегла в сем случае к самой неблагоразумной мере. Вицерой, как должно было ожидать, отвечал, что не сделает ни того ни другого и что если английский капитан имеет письмо на его имя, то может доставить оное к нему через купцов компании Хонг. Капитан Фриментль уже отправился в Кантон, но был еще на дороге уведомлен факторией об ответе вицероя; последовав ее совету, он возвратился и по сие время находится в Макао. Фрегат его и Clive стоят на якоре здесь, среди судов контрабандистов, коим китайцы запретили брать съестные припасы в Макао. Пятьсот человек китайского войска занимают сей последний город, принадлежащий португальцам только по имени; они вступили в него под предлогом защищения португальских жителей; вслед за ними ожидают еще 5000 человек. Они показывают также вид, будто осматривают тамошние укрепления, на которых, впрочем, нет ни одной пушки в порядочном состоянии. Кроме того, 500 человек занимают соседственный остров против устья Эстуари и множество военных лодок находится вне Бока-Тигрис у места, называемого Хум-пи. Таковы их здешние военные силы. Что касается до укреплений при Боке, то для взятия их довольно было бы сотни наших морских солдат или одного фрегата, который, став посреди канала, мог бы несколькими залпами разрушить их до основания. В сию минуту получил я из Кантона известие, что вицерой согласился отправить за город почетного офицера, но капитан Фриментль теперь не слишком торопится ехать туда и, как мы надеемся, будет ожидать прибытия адмирала Оина».

25

Для достижения сего все европейские народы должны бы, без всякой друг к другу зависти и ревности, соединиться, отправить в Пекин одного посланника для представления от имени их всех о злоупотреблениях и требовать лучших постановлений. В случае отказа должно бы, соединясь, принудить их к тому; если же нет другого средства заставить китайское правительство действовать честно и справедливо, то одна из могущественных держав должна бы объявить ему войну.

26

Царствующий в Китае богдыхан называется Тао-Куанг; он есть второй сын Киа-Кинга и восшел на престол на 39-м году от рождения своего. Тау-Куанг или Тао Куанг (Taou Kuang), собственно, есть не имя настоящего императора, а название периода царствования его величества и значит «свет разума». Настоящее же имя или название нынешней китайской династии есть «Мин»; слово сие вовсе в Китае не употребляется, и считалось бы величайшею неучтивостию произнести оное в присутствии китайцев. Но мы в Европе привыкли называть китайских императоров по титулам периодов их правления. Отец ныне царствующего богдыхана скончался 2 сентября 1820 года и назначил в своем завещании преемником второго своего сына; сей сын приобрел милость отца своего особенно мужественным своим поведением против бунтовщиков, которые в 1812 году хотели овладеть богдыханским дворцом в Пекине. По кончине отца его наступило шестидневное междуцарствие, и назначенный преемником принц не прежде 9 сентября воссел на престол своих предков. Годы правления нового императора названы были сперва Юен-гоей, т. е. первобытное изящество, но спустя несколько дней переименованы в ныне употребляемое название «свет разума». Разные бывшие под правлением отца ныне царствующего богдыхана заговоры и возмущения описаны в китайском сочинении, вышедшем в 1820 году под именем Цинг-Юй-Кай. Смотри Indo-Chinese Gleaner.

Кажущееся нам столь смешным наименование: Небесная Империя, вовсе не существует на китайском языке. Обыкновенно так переводят два слова tian hia; но они, собственно, означают поднебесный, что употребляется вместо земли; итак, iu tian hia должно бы было переводить просто «в земле» или «на земле», а не в небесной империи. Другие, впрочем, переводят сии слова: Срединное царство. — Прим.. перед.

27

Русские в прошедшем столетии имели случаи испытать слабость китайских войск на кяхтинской границе, особенно же в Албазине.

28

Одни низменные места могут быть удобно наводняемы и, следовательно, способны для произращения рису. Конечно, есть род рису, который растет на суходолах, но оный дает одну жатву в год и весьма мало употребляется близ Кантона.

29

Также «прозябёнье» (от церк.-слав. гл. «прозябать» — произрастать, расти[ть]) — рост, развитие растительности; растение, травы [по В. И. Далю]. — Прим. В. М.

30

Упоминая об издаваемых китайским богдыханом манифестах, я неизлишним счел приобщить здесь, для любопытных читателей, выписку из изданного в Англии протестантским миссионером Мильном (Rev. William Milne) в 1817 году перевода с китайского, так называемого Священного эдикта, или манифеста, заключающего в себе XVI правил богдыхана Канг-хи, с пополнениями сына его, богдыхана Юнг-чинга, объясненных одним мандарином.

Начало обычая обнародования от времени до времени наставлений, относящихся до нравственности, земледелия и промышленности, коему всегда следовали китайские государи, восходит до времен учреждения монархии. Император китайский есть не только начальник государства, верховный жрец и главный законодатель, но, сверх того, он есть глава ученых и первый литератор; он обязан не только управлять, но и наставлять народ свой, или, лучше сказать, управлять и наставлять значит в Китае одно и то же. Беспорядки и преступления всякого рода рождаются от невежества, и лучшее средство соделать людей добрыми, по мнению китайцев, состоит в том, чтоб их просветить. Все декреты или указы суть наставления; приказания даются в виде уроков и даже известны под сим именем; наказания и казни суть прибавления к оным.

Государь, по-китайски в строгом смысле, есть отец, наставляющий детей своих, который иногда бывает принужден наказывать их. В Китае считают сие патриархальным правлением, но коему и самый деспотизм перестает быть тягостным. Должно признаться, что если бы сия наружная форма не скрывала обманов, то приносила бы честь роду человеческому.

Из числа происшедших от подобного обычая в новейшие времена политико-нравственных указов замечательнейший есть так называемый святой эдикт, который состоит из 16 правил, изданных богдыханом Канг-хи и пополненных наследником его Юнг-Чингом. Один мандарин, начальник соляных промыслов в Шен-си, по имени