Антон Кротов - Вперёд, к Магадану!
Размышляя о том, где же проводник, мы нашли пустую полку (без солдат и коробов) и только уселись, как появился усатый, неряшливо одетый казах-проводник. Мы робко попросились доехать до Мариинска (это километров двести). Казах что-то проворчал и ушёл. Поезд тронулся.
Мы расстелили спальники, и, скрывшись от холода, задремали. По вагону гулял ветер, хлопали двери, пол не мыли лет пять, некоторые солдаты в полупьяном виде, просыпаясь, изредка циркулировали в туалет и обратно.
Наконец, проводник разбудил нас. В предрассветном тумане поезд подъезжал к Мариинску. Мы попытались объяснить, что хорошо бы и дальше, мол, проехать, но он попросту нас не понял.
Собрали вещи и вышли из вагона. Вокзал Мариинска был хорош: красиво облицован красно-розовым камнем, отполированным до блеска. Многие станции московского метро позавидуют такой отделке.
Мы переписали расписание электричек. Ближайшая была ещё не скоро. Обшарпанный поезд Красноярск — Алма-Ата мирно стоял у перрона.
Решили попытать счастья ещё раз и направились к поезду. Уже не разыскивая начальника, мы спокойно зашли в незапертую дверь другого плацкартного вагона.
В этом не было солдат и вообще почти не было людей. Только картонные коробки и несколько груш на полу. Мы их заботливо подняли — еда. Перед отправкой поезда по полутёмному вагону прошёл проводник.
Мы попросились проехать километров 300 — до Болотной. Проводник спокойно принял это к сведению и, пробурчав что-то про контролёров, ушёл в самый последний плацкартный отсек, где, как потом выяснилось, три или четыре проводника распивали, греясь, крепкий чай, закусывая его помидорами и говоря по-ненашему.
— А где он в Казахстан сворачивает? — обеспокоился Андрей, залезая в спальник.
— Не волнуйся, не скоро ещё, — отвечал я, сам не очень-то хорошо представляя этот вопрос.
…Уже на рассвете нас разбудили отдалённые крики:
— Персики, персики кому! Груши, груши, ха-рошие груши! Картошку сюда, сюда картошку!
Андрей нацепил очки и забеспокоился:
— Антон, мы ночью, по-моему, свернули. Послушай сам.
Где-то на перроне шла бойкая восточная торговля с южным акцентом. Но быть такого не могло! А названия станции не было видно.
— Андрей, сымай очки и спи. Всё нормально.
На одной из станций в вагон вошёл, о чудо, пассажир с билетом. Он стоял и, недоумевая, осматривал пустой вагон в поисках своего места. Тут его и увидел проводник. Пассажир был до самой Алма-Аты.
— До конца едете? Купини хотите?
— Купейный? А там тепло?
— Да-да, купини! тепло, тепло!
— Сколько будет стоить?
— Пошли, пошли, договоримся, — проводник буквально схапал цивильного пассажира и увёл в купейный вагон. Поезд тронулся, и персики рекламировать перестали.
Недоумевая, как в Кемеровской области растут «пэрсики», я уснул. Перед Болотным проводник разбудил нас.
— Вставайте, путешественники!
Мы наскоро собрались. Было утро. Поезд подъехал к станции Болотная.
И тут перед нами раскрылась тайна явлений.
МАЛЕНЬКИЙ СЕКРЕТ ПОЕЗДА КРАСНОЯРСК — АЛМА-АТА
В поезде каждый проводник сам себе хозяин. Он заботится только о своей прибыли, он — вроде коммивояжера. Из Алма-Аты в Красноярск поезд идёт, битком набитый фруктами. Это из-под фруктов были картонные ящики, в изобилии стоящие, уже пустыми, на третьих полках всех вагонов. Но часть фруктов не успевают или не могут продать. И, проезжая по России обратно в Казахстан, проводники меняют персики, груши и иные южные фрукты на картошку, огурцы и иные северные овощи. Есть свой «обменный курс» — так, 10 кг персиков меняют на 1 кг картошки, чуть дешевле идут груши, и т. д. Местные торговки знают время прохождения «торгового» поезда и собираются на перроне. За две-три минуты происходит множество сделок, и все довольны.
Так активно занимаясь торговлей, казахи не обращают внимания на пассажиров. Точнее, пассажир полезен только как источник денег. Если он — цивил, то его можно перевести в купейный вагон и под этим соусом растрясти на деньги. Если пассажир — бич, путешественник или солдат, то растрясти его на деньги нельзя и проводник просто утрачивает к нему интерес.
Никаким проверкам, видимо, поезд не подвергается.
Я отнюдь не хочу обидеть жителей свободного Казахстана таким описанием поезда. Напротив! России стоит равняться на Казахстан!
…В Болотном проводники получили в обмен на «пэрсики» целую кучу картошки. Мы вышли — до Новосибирска осталось всего 130 км, и решили в третий раз в этот же поезд не проситься. Поехали на электричке (она отправлялась через 5 минут после поезда).
НОВОСИБИРСК
У нас оставалось ещё штук двадцать книг «Практики путешествий», которые с нами, потихоньку промокая, сминаясь и сгнивая, ехали 12 000 км от самого Иркутска (через Читу, Якутск и Магадан). Самое время было их продать. За последний месяц мы впервые пользовались обыкновенной электричкой. Итак, мы проехали часа полтора, электричка наполнилась народом, мы встали, прошли четыре вагона и продали десяток книжек, заработав на этом колоссальные деньги — 27 тысяч (стоимость 10 буханок хлеба в Новосибе).
А вот и Новосибирск!
Уже как домой вернулись. Невероятно здорово. Спасибо Богу за всё. Да и мы тоже молодцы.
В Новосибирске было три дела. Первое — позвонить Асе. Уже два месяца, как я забыл у неё свою куртку-штормовку. Сохранилась ли? Но Аси не было дома. Второе дело — отправить телеграммы родителям. Это нам удалось. И третье — потратить деньги на еду, а это вовсе не сложно.
Бородинский хлеб! Майонез! Горячий (и бесплатный) чай! Какую радость может доставить совокупность таких простых продуктов! Радуясь, мы наполняли полости в наших телах и даже угостили чаем местного замёрзшего бомжа.
Поезда, попадавшиеся нам в Новосибирске, отличались особой цивильностью. Один поезд нас не взял, другой тоже, машинист электровоза, осаждаемый также, кроме нас, ещё двумя «зайцами», сослался на забитость задней кабины уже другими «зайцами». «Ну и ну! — удивлялись мы. — Такой цивильный, огромный город, великий вокзал, и так много безбилетствующих, едущих в пассажирских электровозах!»
Только с третьим поездом нам удалось уехать — в задней кабине электровоза. С нами в кабине ехала симпатичная девушка лет двадцати трёх, из Куйбышева Новосибирской области, ездившая в Новосиб в командировку. Ехали мы до Барабинска (330 км).
Попутчица рассказывала нам о жизни в Новосибирской области. Люди, особенно в сельской местности, жили там, мягко говоря, небогато. Колхозникам год подряд не платили никаких денег, и они все жили естественной жизнью. Цены в регионе низкие — продукты дешевле московских раза в два, и они могли быть ещё ниже, если бы не местная мафия. Приехал человек на базар, из деревни, продаёт мясо вдвое дешевле, чем все продают. Подошли «хозяева»: продавай по столько-то, плати нам столько-то. Он: не буду. Они — хлоп! соляркой весь товар облили, и ещё пригрозили, чтобы прочь убирался. И на всех крупных базарах мафия устанавливает свою цену.
