Юрий Ефремов - Тропами горного Черноморья
Где же все-таки озеро? Перевожу взгляд вверх по дикой долине. Километрах в двух от нас хаос кончается, и оба склона посылают в долину поросшие пихтами отроги, доходящие до самого дна. Только там, за первой парой встречающихся отрогов угадывается чашеобразное углубление, в котором может таиться водоем. Что же, туда? Туда!
Еще час эквилибристики. Прыгаем с глыбы на глыбу, перелезаем через колоды упавших сосен. Некоторые погибшие стволы напоминают невероятные статуи. Это оцепеневшие лешие с нелепо опущенными, словно вывихнутыми, выкрученными руками-сучьями.
На крутом подъеме продираемся сквозь кусты. Потом небольшая лощина идет под уклон. И в ней впереди что-то удивительно синеет, словно двойной синевы небо наполняет светом лесную зелень. Но не может же небо находиться так низко! - Женя, озеро!
Замираем. Такое не для восторгов и словесных излияний. Оно молчит и требует молчания от пришедших...
Словно бужу себя от оцепенения - ведь мне же надо не просто любоваться, но и описать это озеро, оценить приметы его местоположения...
Малая Рица покоряет своей иззелена глубокой синевой, своим покоем. Она большая, взгляду есть где отдохнуть. Ее стерегут склоны с дремучим пихтарником, который лишь в одном месте сменяется полосой криволесья - это трасса рушащихся с Пшегишхвы лавин. А сама Пшегишхва посылает к озеру слева свою последнюю осыпь. Этот откос отделен от остальных поросшей пихтами гривой. Хороший ориентир - по такому признаку можно и другим рассказать, как отыскивать Малую Рицу.
Из воды косо торчат упавшие стволы. Они видны и сквозь прозрачную воду, но в ней выглядят более пологими, словно они надломлены о поверхность озера. Впрочем, физики скажут точнее и не менее образно: не надломлены, а преломлены водою.
Играющей рыбы не видно, но озеро полно жизни. Застыли в воде с распластанными лапами комичные тритоны. Точно конькобежцы, рыщут по немому зеркалу тонконогие насекомые - водомерки.
На берегах неразбериха - древолом из отмерших стволов. На окружающих скалах и деревьях пояски тины и грязи - следы еще более высоких стояний воды в озере. Тогда-то и оседает вся масса леса, упавшего в воду и ветром пригоняемого к берегам.
Вдоль берегов, как и на Большой Рице, далеко не пройдешь, по скалам можно только карабкаться. Иногда они прямо отвесами обрываются в воду.
Минуты, часы упоительного отдыха. Не снится ли это?
Теперь у нас есть наше озеро, наше чудо. Насколько ближе становится и человек, который разделяет с тобою радость такой находки. Пройдут десятилетия, по-разному сложатся судьбы двух людей, изменившимися, постаревшими встретятся они когда-нибудь, во многом разойдутся их интересы. Но одно только воспоминание об этом голубом оке гор, о его сиянии заставит помолодеть и постаревшие души. Найти такое озеро достаточно раз в жизни. И уже этого на многие годы будет довольно для счастья.
Какие добрые силы вели нас в обратный путь? Мы уверенно находили дорогу, опознавали собственные следы, камни, коряги, знакомые статуи леших.
Какое-то чувство подсказывает - отсюда надо идти левее, иначе спустишься к Юпшаре. Крутой склон влево, за ним уже чувствуется молчание Рицы, теперь надо говорить - Большой Рицы.
Выходим как раз к тому месту, от которого бросили тропу и углубились в лес. Что это? Способность ориентироваться? Но я до сих пор считал, что заблужусь в лесу скорее многих других. Нет, теперь все острее становится новое, "шестое" чувство - внутренний компас географа, возникшее вместе с заботами о выборе и запоминании путей, результат штурманской ответственности при вождении людей по горам...
Вот и завал из бревен в истоке Юпшары. Большая Рица по сравнению с Малой кажется подчеркнуто зеленой, земной. В Малой Рице было так много неба!
Николай Васильевич поздравляет нас с удачей. Уже в лодке успеваю ему рассказать все приметы пути к озеру, рекомендую сходить самому (конечно, с попутчиками) и посылать туда более ходких туристов.
Наутро тепло прощаемся с Новопокровскими. Идем ландышевыми полянами ко входу в Юпшарское ущелье, берем на пятьсот метров вверх без троп по дальней Сосновой роще, ломимся через кусты и лианы. Час, два, три...
Впереди застучали топоры дранщиков. Рабочие уже от Диго слышали, что мы правильно выбрали путь к Рице. Раза три повторяли они тот же вопрос, что и Диго:
- Как ты знаешь, где надо ходить?
Какая высокая похвала - одобрение самих горцев! Не начинаю ли я и сам чувствовать себя горцем, словно родился и вырос в этих горах? Прожил почему-то часть жизни вне гор, в городах, а теперь просто вернулся на родину?
СЕСТРА КРАСНОЙ ПОЛЯНЫ
Энгель прежний, деятельный, вдохновенно читающий лекции. Рад пополнению штата. Вскоре и я чувствую, насколько мне стало легче с появлением Жени на базе. Она быстро освоила краеведческий материал и оказалась чудесным лектором, словно давным-давно знала и любила Поляну. Прошла со мною главные тропы. На Псеашхо мы с ней ходили и вовсе по новой дороге - через Пслухский нарзан, вверх по Пслуху и с подъемом к Бзерпи через Коготь, хорошо видный из Красной Поляны. На разведку ближних маршрутов тратили вечера и ранние утренние часы...
В один из августовских дней получаю сообщение о том, что я зачислен на географический факультет. Хорошо, что могу оставить Энгеля с надежным заместителем.
К сентябрю мне надо быть в Москве. Решаю и возвращение из Поляны использовать для поисков нового маршрута. В компании с инженером Лукьяновым, много лет отдыхавшим в Поляне, выходим через Аибгу в Аибгу (селение в долине Псоу - тезка горы), чтобы пройти к морю навстречу былому пути Шатиловского отряда.
От перевальчика с крепостью над Греческим мостиком спуск к речке Бзе и долгий подъем лесами с неприятными блужданиями на тупиковых тропах по заброшенным драночным разработкам.
С перевала от Мзымты к Псоу почти нет панорам, одно только ощущение высоты и огромности воздушного пространства под ногами. Тропа косогором над глубокой долиной шумной Безыменки - притока Псоу. Справа сквозь зелень светятся ярко-красные скалы Ахюмюэ (жители Аибги зовут эту гору просто Красная скала). На спуске чудесное место, выход с затененного склона на солнечный водораздел. У ног долина Псоу, как бассейн, до краев полный голубоватым воздухом, чуть сизым от лучистой пыльцы и столбов света. И среди щедрой зелени садов россыпь игрушечно уютных белых домиков Аибги...
К ним крутой спуск по скользящему вместе с нами пестрому ковру опавших листьев - невозможно остановиться, замедлить шаг...
Куда уйти от чувства, что мы пришли домой, словно в свою Поляну, в уют, отдых, мир? И понятно, ведь Аибгинская поляна - это сестра Красной Поляны, как Псоу младшая сестра Мзымты. Такое же расширение у заметного, но плавного поворота долины. Такая же группа красивых пирамид на востоке, только вместо краснополянского Псеашхо здесь высятся крутоверхие зубчатые Турьи горы. А ближние хребты монотоннее краснополянских - они еще круче и поэтому видны только их лесистые низы. Лишь на юге едва высовывает двуглавую вершину сутулый и невзрачный отсюда Ахаг.
