Джеймс Купер - Колония на кратере
В это время внезапный толчок заставил дрогнуть все судно, подводные камни вдруг снова показались со всех сторон; целый каскад белой пены поднялся до высоты борта; когда волны отхлынули, капитана уже не было. Волна, поднявшаяся выше палубы, смыла несчастного и увлекла его в подветренную сторону.
Едва это несчастье стало известно Марку, он тотчас же понял, что на него выпала громадная ответственность. Нельзя было терять ни минуты, надо было попытаться спасти капитана.
Марк приказал спустить шлюпку и посадил на нее шесть лучших матросов. Стоя у бушприта[11], Марк видел, как она промелькнула вдоль борта и скрылась в ужасающей мгле этой страшной ночи; больше ее не видали.
Несмотря на эти тяжелые утраты, работа на судне шла своим порядком. Теперь и Хильсон понял, наконец, что дело идет о его собственной шкуре, и при этой мысли весь рассудок вернулся к нему. Как он ни был пьян, а все же успел изготовить и спустить вторую шлюпку, приказав матросам перенести в нее все припасы. В капитанской каюте имелось немного звонкой монеты, которая тоже снесена была на шлюпку по приказу младшего помощника.
Занятый распоряжением на баке[12] судна, Марк не замечал, что творилось на юте[13], где Хильсон оставался полновластным хозяином, имея в своем распоряжении нескольких матросов.
Судно, получив несколько последовательных толчков, почти миновало риф; теперь «Ранкокус» лишь чуть-чуть задевал за дно килем, и Марк выжидал только момент, чтобы бросить якорь на таком месте, где была достаточна глубина. Послав осмотреть трюм, Марк убедился, что воды в трюме не прибыло, и что подводная часть судна не получила никаких серьезных повреждений.
Наконец, настала желанная минута: судно очутилось на достаточной глубине, и Марк приказал отдать якорь. В этот момент Хильсон и его товарищи уже были в шлюпке; и снесло ли шлюпку волной, вдруг неожиданно окатившей всю палубу, или же кто-нибудь в суматохе, царившей тогда повсюду на судне, по неосторожности отвязал ее, только Марк, стоявший как раз у шпиля [14] в тот момент, как нахлынула волна, обдав его целым облаком тонких брызг, видел, как сквозь туман, злополучную шлюпку на гребне огромной волны; через минуту она скрылась в непроглядном мраке, царившем вокруг. Всякая помощь несчастным была немыслима! Сердце Марка болезненно сжалось, но что мог он сделать?.. В эту минуту Марк и не подозревал всего ужаса постигшего его несчастья. Только после того, как он обошел каюты, помещение матросов и бак, ему вдруг стало ясно, что из всего экипажа на «Ранкокусе» остались только два человека: он и Боб Бэтс.
Погода улучшалась с часу на час; перед рассветом небо совершенно очистилось, и туман рассеялся.
Тогда Марку пришло на мысль, что если они находятся вблизи какого-нибудь берега, то судно должно будет непременно подвергнуться влиянию прилива, и может случиться, что приливом его снова бросит на подводные камни… Во избежание этого нового несчастья Марк решил бросить еще один якорь, что они и привели в исполнение вдвоем с Бобом.
Глава IV
Усилия, потребовавшиеся для того, чтобы спустить якорь, были так велики, что совершенно истощили силы Марка и его единственного товарища и помощника Боба. Трудно себе представить, с каким нетерпением они ждали рассвета. Но вот первые лучи нарождающегося дня, осветившие восточную часть горизонта, дали им возможность начать наблюдения. Наши моряки, конечно, прежде всего обратили свои взгляды на подветренную сторону, но так как это был запад, то понятно, что там еще было почти совершенно темно. Они надеялись увидеть там если не целую группу островов, то хоть один какой-нибудь одинокий островок, но земли нигде не было видно. Правда, там было еще настолько темно, что можно было ошибиться. Марк спросил Боба, что он об этом думает?
— Подождать надо, мистер Вульстон, пусть немного посветлеет. Вот там, по левую сторону судна, как-будто виднеется что-то. Ох, уж мне эти подводные камни! У меня просто в глазах рябит от них. Всюду стоит тьма-тьмущая!.. Просто даже понять не могу, как это мы пробрались сквозь эту чащу.
Действительно, хотя волнение теперь совершенно унялось, и подводные камни и рифы казались теперь менее грозными и ужасными, чем в темную беспросветную ночь, все же не было никакой возможности обманываться относительно своего положения. При том состоянии, в каком теперь находилось море, было ясно, что повсюду, где только белела и пенилась вода, были рифы и скалы.
Большинство из них так мало выдавалось над водою, что волны перескакивали через них, оставляя после себя лишь едва заметную беловатую черту на поверхности моря. Эти подводные камни выростали из-под воды во всех направлениях, и глаз не мог обнять их крайнего предела. Было непонятно, какими судьбами «Ранкокус», врезавшийся в самую средину этого лабиринта утесов, не разбился о них вдребезги.
— Да, мистер Вульстон, — сказал Боб, — что против этого все наши Делаварские пороги? Сущие пустяки!
— Да, положение затруднительное, — со вздохом отозвался Марк, — я, право, не вижу, как мы можем отсюда выбраться.
— Гм, да!.. Если только с подветренной стороны нет какой-нибудь земли, то ничего не будет удивительного в том, если нам придется стать Робинзонами на весь остаток дней наших, — заметил Боб.
На западе над морем расстилался густой туман, но теперь под влиянием солнечных лучей туман этот быстро рассеялся, и Бобу показалось, что он видит в двух милях землю. Взобравшись на мачту, Марк в подзорную трубу увидел бесплодную скалу, густо населенную птицами, но без всяких признаков человеческого существования; и эта скала была единственной точкой земли на всем горизонте. Теперь они поневоле пришли к печальному убеждению, что все их товарищи погибли. Они поняли, что и их положение почти безвыходное. Однако, как истые моряки, они не стали предаваться отчаянию. Сильный голод давал себя знать, и они присели закусить.
Но пища как-то не шла в горло.
— А как вы думаете, Боб, — спросил вдруг Марк, — смогли бы мы вдвоем с вами управиться с этим судном в том случае, если бы нам удалось выйти в открытое море?
— Об этом следует подумать, мистер Вульстон! — отозвался Боб. — Конечно, и вы, и я, мы оба парни сильные и здоровые, да и не робки, а все же до берегов Америки ух как далеко!.. Да и не об этом нам теперь думать надо, мистер Марк!
— Как не об этом? Ведь раз нам удастся выйти в открытое море, нам надо будет постараться встретить какое-нибудь судно или же самим, плыть как-нибудь обратно.
— Эх, эх! Вот то-то же оно и есть! Ведь раньше-то всего нам надо выбраться отсюда, а в этом вся и штука!
