Вадим Храппа - Страна аистов
Южный вокзал Кёнигсберга. Фотография начала XX века
1930 год
В университете «Альбертина» учились 4133 студента (из них женщин — 761). В Кёнигсберге было 14 гимназий, 10 средних, 45 народных и вспомогательных школ. В городе было почти 400 000 жителей.
А в Германии начался тяжелейший кризис, который не мог обойти и Пруссию. Местное правительство всеми доступными способами пыталось остановить наступающую с запада катастрофу и даже выпустило собственные «независимые» деньги, но проявлять самостоятельность было уже поздно. Только в Кёнигсберге было более 30 000 безработных. Вместе с пенсионерами и инвалидами пособия получали 93 000 человек.
1933 год
Когда народ голоден, он готов верить любому клоуну, лишь бы тот побольше наобещал. И такой клоун объявился — в 1933 году в Германии на должность канцлера был назначен Адольф Гитлер.
В 1929 году в Пруссии над нацистами еще смеялись — на выборах они получили только 6 % голосов. Однако на выборах 1933 года их было уже 54 %. Поддавшихся на уверения нацистов в Пруссии было неизмеримо меньше, чем в других частях Германии, но все же — большинство. Оберпрезидентом Пруссии стал нацист Эрих Кох.
И хотя кёнигсбергские церкви выступили против нацистов — 30 из 50 священников открыто обратились к пастве с призывом опомниться, — их не услышали. Люди хотели есть хлеб с маслом здесь и сейчас, а Господь этого не обещал. Зато обещал Гитлер.
Эрих КохВпервые кёнигсбержцы услышали и увидели этого засланного из Германии деятеля в 1929 году. Он прочел пламенную речь в Штадтхалле.
Тогда в Кёнигсберге его никто не понял.
Нацисты в Кёнигсберге. Фотография 1930-х годов
Зато в 1933 году, с приходом к власти нацистов, Эрих Кох сразу стал значительнее. Фриц Гаузе в своей «Истории города Кёнигсберга» называет его «могильщиком Пруссии», и это самое мягкое из выражений, которыми кёнигсбержцы поминают Коха.
Именно Кох запретил генералу Ляшу эвакуацию гражданского населения перед штурмом Кёнигсберга, и он же, своевременно покинув город, отдавал по радио истеричные приказы о его обороне до последнего солдата. Что из этого вышло, нам, теперь здесь живущим, слишком хорошо известно.
1939 год
Все хоть сколько-нибудь пригодные помещения Пруссии, в том числе танцевальные и концертные залы, набивались продовольствием и зерном, поступающим из России.
В Пиллау прибыли войска из Германии. Осенью будет организовано нападение на Польшу, и с этого начнется величайшая резня в истории человечества.
1944 год
Только за одну ночь — с 29 на 30 августа — 600 английских самолетов сбросили на головы кёнигсбержцев 700 тонн напалма и 300 тонн осколочных бомб.
А в 1945 четвертьмиллионная Красная армия довершила разрушение города артиллерией. И к лету 1945-го в живых осталось только 25 000 горожан. Да и тех вскоре погрузили в товарные вагоны и вывезли на запад.
Кое-кому тогда показалось, что Пруссия навсегда стерта с лица земли, а название ее столицы — Кёнигсберг — никто никогда не вспомнит.
Но одни люди уходят, а земля и ее память остается тем, кто приходит после. И вот уже новые поколения аборигенов воспринимают как собственные фрагменты истории этой земли — с тех времен, когда нас здесь еще не было.
Руины замка Кёнигсберг. Фотография 1945 года
