Владимир Динец - Песни драконов. Любовь и приключения в мире крокодилов и прочих динозавровых родственников
– Мне надо пописать, – сказала Стася через час.
– Осторожнее! – предупредили мы с Шурой.
Она открыла дверь, тут же тихонько ее закрыла и прошептала “ой”. Она едва не наступила льву на хвост. Огромный самец разлегся в тени нашего “Колумба”. Я видел не одну сотню львов, но этот был действительно уникальный: могучий старый зверь с черной гривой размером с раскрытый зонтик.
Той же ночью, проезжая по другому сухому руслу, мы встретили дикобраза. Он бежал перед нами по колее в лучах фар.
– Хорошо бы его сфотографировать спереди! – сказала Стася.
Я знал, как поступать в таких случаях с американскими дикобразами, поэтому предложил Шуре выйти из машины и обогнать зверушку. Дикобраз повернется к нему хвостом, усаженным особо острыми зазубренными иголками, и тогда мы сможем сфотографировать его морду. Шура выскочил на песок… и оказалось, что африканские дикобразы бегают намного быстрее американских. Вдвоем они долго бежали рядом по дороге, безуспешно пытаясь друг друга обогнать. В конце концов мне пришлось остановиться, чтобы не подвергать зверя излишнему стрессу.
Когда у нас подошли к концу вода и бензин, мы покинули Калахари и вернулись в “цивилизованную” часть страны. Чиновники сообщили, что выдать нам разрешение все-таки не смогут. Мы решили просто уехать: нам было проще перебраться в соседнюю Замбию, чем тратить четыре дня на путь в Габороне и обратно.
Незадолго до замбийской границы мы заметили огромную свалку мусора на окраине небольшого города. Африканские свалки нередко привлекают интересную живность. Мы зашли на территорию свалки, чтобы поснимать марабу и грифов. Неожиданно из-за кучи мусора появился здоровенный слон-самец, жующий пачку старых газет. Местные жители, рывшиеся в мусоре на вершине кучи, принялись кричать и кидать в него пустыми бутылками. Слон был явно разозлен не на шутку. Мы не могли повернуться к нему спиной, поэтому продолжали фотографировать. И тут он пошел в атаку.
У слонов бывают ложные атаки и настоящие. Цель ложной – вас напугать, поэтому слон старается казаться большим и страшным. Он бежит на вас, громко топая, растопырив уши, подняв хобот и оглушительно трубя. Во время настоящей атаки слон, наоборот, прижимает уши, сворачивает хобот, готовясь им ударить, и движется стремительно и очень тихо. Хобот – смертельное оружие: одного удара достаточно, чтобы сломать шею корове. В этот раз атака была ложная, так что слон остановился шагах в тридцати. Казаться большим и страшным ему отлично удавалось. Я схватил Стаею за руку, чтобы она, не дай бог, не повернулась к слону спиной, но обнаружил, что мне приходится тянуть ее назад, чтобы она не подходила ближе. Ей очень хотелось сделать снимок крупным планом.
Ночью мы вернулись на свалку в надежде поснимать гиен и обнаружили там целое стадо слонов, радостно рывшихся в мусоре, пока не было людей.
Поведение слонов очень сильно различается в разных частях Африки. Там, где на них почти или совсем не охотятся – например, в национальных парках Чобе и Крюгер, – они в основном безразличны к присутствию людей и нередко мирно пасутся вокруг палаток. Там, где местные жители браконьерствуют, слоны не обращают внимания на машины, но становятся агрессивными или впадают в панику при виде пешехода. А там, где охотников много, они постоянно нервничают и опасны.
За все время мы видели только одну настоящую атаку. Мы ночевали в лодже в Замбии. Между хижинами бесцельно бродил старый слон. Туристов там в это время не было, так что управляющий не обращал на слона внимания. Слон, казалось, тоже не интересовался людьми. Стася и Шура попросили меня сфотографировать их на фоне слона и на полсекунды повернулись к нему спиной. Когда я поднял глаза от камеры, слон был уже в десяти шагах и бежал прямо на нас. Я быстро пошел ему навстречу, резко подняв руки и крича что-то очень невежливое. Слон затормозил всеми четырьмя ногами и убежал. Я ничего не успел снять, но Шура щелкнул разок “мыльницей”, находясь уже буквально между бивнями, и получил забавный снимок слоновьих зубов.
Львы, особенно крупные самцы, тоже иногда бросаются в ложные атаки. Они бегут к вам с громким рычанием и останавливаются так близко, что грязь из-под лап летит вам в лицо. Они немного более предсказуемы, чем слоны, так что есть возможность заранее вытащить камеру и сделать несколько снимков. Львицы, защищающие львят, иногда атакуют по-настоящему, но такого мы, к счастью, не видели ни разу.
Путешествие по Ботсване, Замбии и Малави получилось странное. Всю нашу жизнь мы учились путешествовать как можно более экономно. В Африке мы тоже к этому стремились: покупали самую дешевую еду, торговались на каждом шагу (у Стаей был к этому особый талант) и никогда не ночевали под крышей или в платных кемпингах, если этого можно было избежать. Но раз в несколько дней нас приглашал в гости управляющий какого-нибудь лоджа, надеявшийся, что мы упомянем его в путеводителе, и мы оказывались окруженными совершенно декадентской роскошью. Чем дальше в глуши находилось заведение, тем оно было дороже и шикарнее. Некоторые из них стоили по несколько тысяч долларов за ночь, и нормально добраться туда можно было только на маленьком самолете. Дороги к таким лоджам были настолько плохими, что на ремонт “Колумба” у нас уходило в среднем два часа в день. Поначалу возможность останавливаться в подобных местах воспринималась как развлечение, но вскоре нам надоело. Все эти излишества были нам совершенно ни к чему. Нам не доставляло удовольствия слушать беседы о достоинствах разных моделей частных турбореактивных самолетов и сложностях с наймом хорошо вышколенных дворецких. Ночевать в буше было настолько приятнее! Вскоре мы стали попросту избегать лоджей, лишь изредка заглядывая туда, чтобы воспользоваться интернетом и поговорить с гидами о местных крокодилах.
В Замбии мы ненадолго остановились на водопаде Виктория, который расположен на границе с Зимбабве. В Зимбабве как раз было самое худшее время. Страна погружалась в хаос: население не могло освободиться от старого маразматика Мугабе и его армии бандитов. Все соседние страны были заполнены зимбабвийскими беженцами, черными и белыми. Инфляция была такой стремительной, что за обед в ресторане приходилось платить заранее, потому что за час он мог всерьез подорожать. Банкноты достоинством в один миллиард были популярными сувенирами на замбийской стороне границы. В Зимбабве замечательная природа, и было бы очень здорово понаблюдать там за крокодилами, но с нашими камерами и магнитофоном мы были слишком похожи на журналистов, так что нас наверняка арестовали бы на первом же блокпосту Потом бы отпустили, конечно, но уже без денег и оборудования.
