Дмитрий Быстролетов - В старой Африке
— Кого?
— Мсье Наполеона Чонга.
— Кто это?
— Туземец, богач. Не так давно крестился и принял это имя. Мсье Чонга знают в Стэнливиле и даже в Леопольдвиле. Его частные права нужно уважать — не так ли? Жаль, что разрешение не получено заранее, но дело это поправимое: он вчера приехал из Стэнливиля и сегодня осматривает свои плантации. Здесь будет с часу на час. Видели большой дом около магазина и склада? Эго его.
— Негр?
— Д-Д-да. Туземец. Большой человек. Я говорю вам, контрагент концессии — снабжает продуктами, рабочими и вывозит древесину в порт.
— Как вывозит? Я видел по дороге рабочих, которые катили обрубки по шоссе!
— Он доставляет лес накатом. Прибыльное дело, знаете ли. Очень прибыльное. Кормежка лесорубов, доставка из леса к реке — это мелочи. Концессия не может с этим возиться, но из этих мелочей плывут немалые денежки. Мсье Чонга бывший сельскохозяйственный инструктор из солдат, но его выгнали, он едва устроился здесь поваром на рабочей кухне. Потом стал подрядчиком по закупке продуктов, а где их в такой глуши закупить? Лесные разработки растут, концессия не может ждать. Мсье Чонга получил разрешение на плантацию, рабочих получает от концессии через меня. Открыл магазин, все дома здесь его. Теперь построил деревеньку в лесу. Я хотя все вижу и знаю, да бог с ним. Не стоит связываться! У него в Стэнливиле бывает и мой начальник. Так потихоньку он…
— Не потихоньку, а незаконно?
— Конечно. Словом, он выписал себе лишних рабочих вроде для плантации и поселил их в лесу и гоняет в лес за каучуком. Выгодное дело.
— Еще бы. Рабочих оплачивает концессия?
— Да.
— Ну, такой жулик далеко пойдет. Да и вы за поставку людей получаете?
— Хе-хе-хе, господин ван Эгмонд… — Сержант поежился и промямлил — Однако не все деньги идут в его карман. Зарабатывает он много, но приходится делиться. Не забывать.
Он сделал выразительный жест рукой.
— Пусть почаще смотрится в зеркало и помнит. Хе-хе-хе, господин ван Эгмонд.
Гай издали увидел щегольскую машину и шофера в белоснежной форме. Слуга-телохранитель выпрыгнул первым и, сняв фуражку, открыл дверцу. Медленно вылез дородный мужчина в безукоризненно сшитом костюме и модной шляпе. Издали блеснули большие синие очки на круглом лице. Мсье Чонга через плечо бросил прислуге несколько слов и медленно взошел по ступеням крыльца. Когда Гай подходил к дому, его широкая спина как раз скрывалась за стеклянной дверью.
Мсье Чонга принял Гая на веранде, выходящей в сад. Подали виски. Гай коротко изложил дело и сослался на документы, которые сдал сержанту. Чонга небрежно перекинул ногу на ногу, показывая тонкий шелковый носок.
— Да как вам сказать, мсье… Я не особенно горячо приветствую вашу превосходную идею совершить исключительное путешествие через мои совершенно частные — я подчеркиваю: совершенно частные! — владения. Я вас приветствую без всякого огромного энтузиазма, мсье!
— Да, но губернатор…
— Несколько миллионов раз прошу прощения! Я бесконечно уважаю его превосходительство господина губернатора — бесконечно и бесповоротно, мой высокочтимый мсье, вы это прекраснейшим образом сами слышите! — однако я покорнейше прошу всесторонне уважать и мои законнейшие права самым энергичнейшим образом!
Мсье Чонга говорил по-французски очень бегло и витиевато. Не говорил, а изъяснялся, явно любуясь своим красноречием. Слова громоздились одно на другое и теряли в конце концов смысл. Гай потер лоб. Неужели из-за этого Наполеона выступление задержится?
— Все документы у меня в порядке. Остается пройти вглубь леса. Дальше я пойду по карте, уже согласовано.
Мсье Чонга откинулся на спинку стула и величественно захохотал.
— Вы изволили, к моему восхищению, вымолвить прелестнейшее слово — «согласовано». Согласовано — о, да! О, да!! Я поддерживаю всемерно и почтительнейше всякую категорическую согласованность. Но, — он поднял вверх жирный палец, — все согласовано не со мной!
Он залпом выпил виски, нагло подмигнул и захохотал.
— Ну, как, договорились? — вдруг донесся из-за кустов голос сержанта. — Господин ван Эгмонд, через полчаса я жду вас к себе. Мы поедем взглянуть на лесные работы. Вы же просили. Кончайте скорее.
При звуках этого голоса мсье Чонга вздрогнул.
— А? Что хочет господин Эверарт? Я согласен! Скажите ему, крикните скорее — ведь я же совершенно согласен! Власти желают, и я поддерживаю обеими руками!
Гай подал написанный им под диктовку сержанта пропуск, и мсье Наполеон, отставив мизинец с двумя золотыми перстнями, торопливо подмахнул свою фамилию.
— Только вот здесь, покорнейше прошу соблаговолить, вставить название моей деревни — Чонгавиль.
Гай засмеялся.
— Не извольте смеяться, высокочтимый мсье: на месте нашего славного города и столицы Леопольдвиля когда-то была рыбачья деревушка Киншаса, поменьше моей. Стэнли и Чонга начинают с маленького, Стэнли и Чонга заканчивают великим! Время сделает свое!
Он опять сиял от гордости и самодовольства. И Гай решил поговорить с ним начистоту. Почему бы нет? Он не глуп, это ясно. Он поймет!
— Мсье Чонга, я иностранец, чужой человек в Конго.
Я — турист. Репортер. Все ваши дела меня не касаются. Но я очень интересуюсь людьми.
— Вы изволите писать портреты?
— Да. Но портреты плохо удаются, если художник не понимает человека, с которым имеет дело.
— Вы пожелали написать мой портрет?
— Ваш портрет будет написан на обратном пути из Итурийского леса.
— О, миллион раз благодарю вас, высокоуважаемый мсье художник! Я готов, абсолютно и бесповоротно, я готов! К вашим услугам, уважаемый мсье! — А пока мне хотелось бы познакомиться с вами как с человеком: я кое-что слышал о вас и вижу, что ваша деятельность уже делает вас человеком в общественном смысле.
— И будет мощно толкать меня далеко вперед и еще гораздо дальше — меня прекрасно знают в Стэнливиле, мсье художник!
— Я это слышал. И хочу задать в этой связи несколько вопросов. Вы знаете, как доставляются проклятые обрубки из концессии в порт?
— О, да. Я отвечаю за это: я связан контрактом.
— И вы видели своими глазами условия труда на шоссе?
— Да. Но я не понимаю, мсье, не понимаю, что вы хотите от меня.
— Я скажу яснее: как вы, негр, можете допустить такое обращение со своими единокровными братьями?
Мсье Чонга качнулся назад, одно мгновение изумленно смотрел на Гая, потом вдруг сообразил что-то и захохотал.
— Вы ложно информированы: мои единокровные братья не работают на шоссе! Я бы, конечно, не допустил этого! Кто-то оклеветал меня, поверьте! — Нет, вы не поняли, мсье Чонга: я хотел сказать, что негры — ваши собратья и вы знаете условия их работы и не только молчите, но и сами помогаете поддерживать этот дьявольский режим!
