Жюль Верн - Малыш
Ужасная неизвестность! Несколько раз Малыш принимался кричать: «Бирк!.. Бирк!», надеясь, что преданное животное услышит его голос. Он не отдавал себе отчета в том, каким образом он помешает графу и егерю убить Бирка, если они поймают его.
Наконец, пройдя около двух миль, он услыхал громкий лай за кустами около пруда. Малыш остановился, он узнал лай пойнтеров. Вскоре до него донеслись слова:
— Внимание, господин граф… Мы накрыли его!
— Да, Билль… Сюда, сюда!
Малыш бросился в кусты, за которыми происходил шум. Не успел он сделать несколько шагов, как раздался выстрел.
— Промах… промах! — вскричал граф Эштон. Твоя очередь, Билль! Не промахнись!..
Раздался второй выстрел, и Малыш мог видеть сквозь ветви, как блеснул огонь.
— Готово! — вскричал Билль, в то время как пойнтеры отчаянно лаяли.
Малыш, точно сам подстреленный, не мог сдвинуться с места и готов был упасть, когда раздался шорох и показалась собака — вся всклокоченная, с пеной у рта. Это был Бирк, раненный в бок, выплывший из пруда после выстрела егеря. Собака узнала своего хозяина, который сжал ей морду руками, чтобы заглушить жалобный вой, и старался увлечь Бирка в густую чащу. Но не найдут ли их и здесь пойнтеры?
Нет! Изнемогая от усталости и укусов, нанесенных им Бирком, пойнтеры не отставали от егеря. А между тем охотники прошли так близко, что Малыш слышал, как граф сказал егерю:
— Ты уверен, что убил его, Билль?
— Да, господин граф… Выстрел попал ему в голову, когда он бросился в пруд. Вся вода окрасилась кровью.
— Я хотел бы иметь его живым! — вскричал молодой Пиборн.
Действительно, какое бы было зрелище — достойное, впрочем, наследника Трелингерского владения, — если бы Бирк был растерзан на его глазах собаками не менее злыми, чем их хозяин!
Глава шестая. ВОСЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ ОБОИМ
Малыш вздохнул наконец полной грудью, когда граф с егерем и собаками скрылись из виду. Можно сказать то же самое и о Бирке, потому что Малыш перестал сжимать ему морду руками, говоря:
— Только не лай, не лай, Бирк!
И Бирк не залаял.
Как хорошо сделал Малыш, что надел с утра собственную одежду, забрал с собой свои вещи и кошелек с заработанными деньгами. Это избавляло его от необходимости вернуться в замок, где граф Эштон, конечно, уже знал, кому принадлежала собака, загрызшая его пойнтера. Можно себе представить, как был бы встречен грум. Он, правда, лишался жалованья за полмесяца, но пренебрег этим, лишь бы быть подальше от молодого Пиборна и управляющего, тем более что с ним была его собака, а это все, что ему было нужно.
А сколько же у него было денег? Ровно четыре фунта, семнадцать шиллингов и шесть пенсов. Такой суммой он никогда прежде не располагал, но он не преувеличивал ее стоимости, так как был не из тех детей, которые сочли бы себя богатыми, имея столько денег в кармане. Он знал, что деньги будут скоро на исходе, если он не будет соблюдать строжайшую экономию до тех пор, пока не найдет себе место, вместе с Бирком, конечно.
Рана была, к счастью, легкая и должна была скоро зажить. Егерь, очевидно, умел стрелять не лучше самого графа. Оба друга пошли спокойнее, как только вышли из леса, — Бирк радостно подпрыгивая, Малыш немного озабоченный будущим. Он шел, однако, не наугад, так как уже ранее задумал идти по направлению к югу. Здесь он менее рисковал встретить кого-нибудь из Трелингер-Кэстла и в то же время приближался к главному городу графства Корк, стоящему у бухты того же названия, посещаемой кораблями, настоящими, большими торговыми судами, отправлявшимися по всему свету! А это всегда прельщало Малыша.
Надо было достичь Корка, а это требовало немало времени. Малыш не желал тратить денег на переезд, надеясь в то же время найти возможность зарабатывать несколько шиллингов по дороге между Лимериком и Ньюмаркетом. Конечно, пройти тридцать миль было нелегко для мальчика одиннадцати лет, и ему придется отдыхать иногда на фермах.
Погода была хороша, немного уже холодная, земля сухая и не пыльная. Бирк сумел бы отстоять его своими крепкими зубами.
В первый день путешествия было пройдено расстояние в пять миль и израсходовано полшиллинга. Считая на двоих, то есть на ребенка и собаку, это немного. Порция сала и картофеля не слишком велика за эту цену. Малыш, однако, ни минуты не пожалел о трелингерской кухне. Когда настал вечер, он с позволения фермера лег на гумне. На другой день после завтрака, стоившего несколько пенсов, он бодро отправился в путь.
Погода оставалась все та же, и небо довольно ясно. Но дорога становилась трудней, потому что подымалась в гору. Эта часть графства Корк представляет довольно значительное возвышение. Дорога из Кантурка к главному городу проходит через горы Боггерагс. Малышу нечего было бояться заблудиться, так как предстояло идти все по прямой дороге. Впрочем, у него была врожденная способность ориентироваться, какой обладают только китайцы и лисицы. Дорога не была безлюдная: попадались возвращавшиеся земледельцы, проезжали тележки, и в случае надобности было кого расспросить. Однако Малыш предпочитал не привлекать внимания и избегал разговоров.
Пройдя миль шесть скорым шагом, мальчик достиг деревеньки Дерри-Гунва. Там в трактирчике какой-то путешественник вступил с ним в разговор и, очень довольный его ответами, предложил поужинать. Так как это было сделано от доброго сердца, Малыш согласился. На этот раз ему удалось хорошо подкрепиться, и Бирк тоже не был забыт этим достойным ирландцем.
После спокойно проведенной здесь ночи Малыш вышел ранним утром из ДерриГунва и отправился дальше, через ущелье Боггерагских гор. День был холодный, дул сильнейший ветер, и сколько Малыш ни менял направления, ветер все дул ему в лицо. Приходилось идти все время против ветра, иногда пробираться ползком, держась за кустарники. Теперь тележка была бы очень кстати, но ни одной не встречалось по дороге, мало посещаемой, — все предпочитали другой путь, более удобный.
Малыш и Бирк часто ложились под дерево, чтобы отдохнуть и набраться сил. После полудня, прибавив шагу, друзья достигли самого высокого пункта этой местности. Самое трудное было пройдено, через два часа они будут на восточной стороне гор.
Было бы неблагоразумно продолжать путешествие после захода солнца, так как здесь, на высоте, ночь наступает очень быстро. С шести часов стало совершенно темно, пришлось остановиться, хотя не было ни фермы, ни трактира.
В эту ночь ему пришлось укрыться в извилине горы, лежа на сухой, мягкой земле. Бирк устроился у его ног, и оба заснули, отдав себя на волю Божью.
