Николай Максимов - Поиски счастья
Ройс выглянул наружу. Темнело. В море шумели льды. «Земля еще замерзла не сильно, — думал он, — завтра надо бы идти на разработку породы в «Золотое ущелье» (так он назвал место, где по всем признакам скрывалась мощная золотая жила). Но… но чего же все-таки сейчас поесть?»
Скрежет льдов, выпираемых на берег, лишал его надолго надежды на возможность прихода шхуны с продовольствием.
«Что же делать?» — не отступала болезненно назойливая мысль. Он теребил бороду, проводил рукой по шершавым щекам. Ощущение голода мешало ему сосредоточиться. В сознании беспорядочно мелькали образы мистера Роузена, Мартина, Марэн, Олафа Эриксона, Тэнэт… Бент Ройс задремал.
* * *Через несколько дней заметно похудевший Ройс подходил к Ванкарему. Здесь находилась торговая фактория владельца шхуны «Морской волк», та самая фактория, делами которой столь успешно заправлял мистер Джонсон.
Впервые Бент встретился с Мартином задолго до Нома. Тысячу семьсот миль по Юкону они проплыли вместе с ним и Олафом Эриксоном. С Олафом Бент не сошелся так близко, как с Мартином. Ему не нравилась манера Эриксона всегда все решать самостоятельно, не считаясь с мнением товарищей. Ройсу был памятен случай, когда Олаф связался с другой группой проспекторов, чем поставил их с Джонсоном в весьма затруднительное положение. Правда, Мартин ушел к чернобородому янки торговать — в нарушение контракта с компанией, — однако время, проведенное вместе с Мартином на Аляске и здесь, привязало Ройса к нему, и предстоящая встреча его радовала. Мартин всегда казался ему душевным человеком. Происходил он, как казалось Ройсу, из хорошей семьи, был образованнее Ройса; страсть же Джонсона к представительницам другого пола Бент относил к молодости и прощал ему эту слабость, так как в конце концов Мартин всегда оставался хорошим товарищем.
Двери склада-лавки были распахнуты настежь. Около них толпились чукчи. Бент направился туда.
За рослыми фигурами туземцев он не видел своего приятеля, но голос его, хотя тот говорил по-чукотски, Ройс слышал ясно:
— Нет, нет, за этого зверя я могу дать только плитку чаю и одну плитку табаку. Разве ты не знаешь, что к нам не приходила шхуна? Патроны я даю только за первосортных песцов и лисиц.
На Ройса залаяли собаки. Чукчи оглянулись.
— Этти! — послышались голоса.
— Мартин! — Ройс протискивался к прилавку.
— Бент? — удивленно откликнулся Джонсон.
Ройс протянул ему огромную руку, поросшую рыжими волосами.
— Ты все еще в этих краях? — в голосе Джонсона прозвучали какие-то тревожные нотки, но Ройс их не услышал.
Разделенные прилавком, они стояли друг перед другом, такие разные и по росту, и по одежде, и по положению.
— Застрял в «Золотом ущелье». Мистер Роузен оставил меня без продуктов.
На обрюзгшем бледном лице Джонсона стало заметно напряжение. Он выжидающе смолк. Упоминание о каком-то «Золотом ущелье» насторожило его, но отсутствие продуктов…
— Ты понимаешь, Мартин, я ждал шхуну компании до последних дней, но льды…
— Да, да. Льды, — Джонсон покачал головой. — Мой хозяин оставил меня почти в таком же положении. Все на исходе!
Ройс оглядел факторию. Под висящей на балках пушниной, среди тюков, высился штабель мешков с мукой; рядом стояли какие-то ящики.
— Ты на чем попал сюда? — отвлек он его от изучения содержимого склада.
Норвежец указал рукой на ноги.
— Разве «Золотое ущелье» недалеко?
— Оно вблизи Энурмино.
— Энурмино? Так ты устал, Бент? Иди ко мне, я скоро закончу, и мы тогда потолкуем. — Он помолчал. — Ты, собственно, куда направился вообще-то?
— Я к тебе пришел, Мартин.
Легкий румянец покрыл лицо Джонсона, глаза забегали. Он взял сигару, другую протянул своему другу.
— Мэй, — обратился он по-чукотски к одному из чукчей, — покажи ему мою ярангу. Он покажет тебе, Бент, где я живу. Мы там обо всем потолкуем. Вот только отпущу этих, — он указал на сдатчиков пушнины.
Они зажгли сигары, и Ройс вышел. Его левая рука теребила щетину на заросшей щеке.
В яранге не было никого. Бент зажег жирник, увидел обычный чукотский полог: никаких признаков, что здесь живет американец. Сигара дурманила голову. Хотелось есть, но в пологе ничего съедобного не было.
Мартин задерживался. В желудке норвежца урчало. Он снова зажег потухшую сигару, прилег у жирника и заснул.
Разбудил его громкий голос:
— Бент! Ты спишь? Ты раньше не был таким соней!
Ройсу хотелось сказать, что он голоден и что так не встречают друга, тем более, если друзья не виделись более полутора лет, но он смолчал, чтобы не обидеть Мартина. В конце концов, кто же из деловых людей бросит дело ради приятеля! А Мартин к тому же только служащий, начинающий.
— А где же Мэри? Она, может быть, и не накормила тебя, Бент?
Норвежец энергично приподнялся со шкуры.
— Ты женился, Мартин?
Джонсон рассмеялся. Под глазами собрались морщинки.
— Ты стареешь, Бент, я вижу! Сенсационный случай:
«Как сообщает наш корреспондент, — захлебывался он смехом, — мистер Мартин Реджинальд Джонсон, уроженец Чикаго, на днях женился на дикарке. В приданое невеста принесла ему состояние из старой оленьей шкуры, закопченный чайник и расшитые сухожилиями торбаса… На бракосочетании присутствовали все дикари из окрестной тундры…» — Он, видно, хотел еще что-то добавить, но не нашелся, помолчал. — Ты, Бент, остался таким же, каким был! Мэри — так я зову свою служанку. Не могу же я ломать свой язык сотню раз в сутки, произнося их невероятные имена, от одного звучания которых хочется повеситься. Эх, Чикаго, Чикаго! — он вздохнул. — Какие девочки! Помнишь, Бент, в Номе?.. Да, — спохватился он, вспомнив о своих обязанностях хозяина, — какого же черта мы тут коптимся при жирнике! Идем в мой будуар.
С этими словами он вынул из кармана связку ключей, один из них всунул в едва различимую щель в кожаной стене полога, и перед взором изумленного Ройса открылась потайная дверь в европейскую комнату.
— Ах, ловкач! — вырвалось у Бента.
Друзья вошли.
Мартин зажег лампу, начал растапливать железную печурку.
— Сейчас мы с тобой поужинаем, Бент, как в Номе. Ты что будешь есть?
Оглядев обитель приятеля, Ройс налил из графинчика спирта и выпил. Горячая влага обожгла пищевод.
— Бент! — воскликнул хозяин: — Ты стал пить? Впрочем, «Золотое ущелье», найденное тобой, дает тебе право на многое.
Железные бока печурки начали нагреваться.
— Ты знаешь, Мартин, в этом ущелье должна быть мощная золотая жила. Признаки…
— Должна быть? — перебил его приятель. Рука Мартина, протянутая за чем-то к полке, повисла в воздухе.
