Николай Адлерберг - Из Рима в Иерусалим. Сочинения графа Николая Адлерберга
С малых лет знакомое нам громкое имя Афин в воображении нашем неразлучно с понятием о чем-то обширном и величественном, и как бы мы ни были предупреждены касательно ничтожности нынешнего города, однако трудно совершенно покориться этой мысли. Разбросанные без всякой связи остатки древней славы кое-где частями возвышаются вдали от обитаемого города; отдельные памятники эти восхитительны чистотой архитектуры и колоссальностью своих размеров. Величественно увенчанные славою тридцати четырех веков, они действительно единственны в своем роде, но в сущности это не более, как по частям разбросанные мертвые остатки некоторых главнейших строений; собственно следов города, общей связи между строениями нет. Столетия предоставляют воображению путешественника дополнить пустые, голые поля на печальном пространстве между Акрополисом, Ареопагом, Пниксом, остатками храма Юпитера Олимпийского и другими памятниками древности, пощаженными временем.
Новые Афины, можно сказать, существуют в той же степени, как и древняя столица, с той лишь разницей, что там, где была последняя, кое-где возвышаются уцелевшие от времени свидетели древней славы, между тем, как там, где путешественнику указывают новые Афины, удивленный взор его тщетно ищет города и лишь встречает безобразные, ничтожные строения, без всякой связи, без архитектуры, без общей физиономии города.
Итак, тот знаменитый город, та столица древней Аттики, а впоследствии столица республики – город, из среды которого возникло светило высшей образованности, наук и художеств, прошедший сквозь ряды веков до наших времен, – теперь не что иное, как мертвый след прошедшего и попытка стремления к будущему!
В цветущее время Афин одних свободных граждан было в них более 21000 душ, что дает право предполагать всего-навсего более 200000 жителей. Кекропсу приписывают основание Афин в 1550 г. до Р. X. и полагают, что город сначала назывался Кекропией – именем, присвоенным впоследствии лишь центральной его части, или самой цитадели; самый же город, в честь богини Минервы, или Афины, получил наименование Афин.
Чудная судьба была этого города, этого небольшого клочка земли, который время, в продолженье 3400 лет, щадило от забвенья!
Сначала Афинами управляли цари; но со смертью Кодра, пожертвовавшего жизнью для спасенья отечества, правление царей прекратилось, вследствие той мысли, что некому уже было занять место великодушного Кодра – и затем власть перешла в руки архонтов.
Первоначально архонты эти избирались из потомков Кодра пожизненно; потом стали их избирать на десять лет, а впоследствии и ежегодно. Верховная власть сосредоточилась, наконец, в руках ограниченного числа людей, носивших звание граждан и состоявших первоначально из эвпатридов, «благорожденных»; масса же остальных афинян называлась «дэмотами» и была лишена участия в делах государственных.
Скоро дэмоты стали домогаться звания граждан: завязалась борьба между ними и эвпатридами, между началами демократическим и аристократическим. Люди из класса эвпатридов, льстя народным страстям, примыкали к противникам прежней своей партии и делались демагогами, но не из убеждения, а из личных целей, чтобы выиграть расположение толпы. Сражаясь вместе с демократами и ослепляя их своей ложной привязанностью, они достигали важного влияния на дела и, пользуясь обстоятельствами, исторгали всю власть управления, делаясь так называемыми «тиранами».
Таким тираном был Гиппий: народ восстал на него, изгнал его, разрушил Пелазгийский замок, который Гиппий укрепил было для себя, и обратил его в площадь для народных собраний и рассуждения о делах государственных. Афины сделались государством демократическим. Другие государства греческие, управлявшиеся началом аристократическим, как-то: Спарта, Беотия, Фивы, Колхида, Эретрия, – естественно, старались не допустить Афины до демократизма, но Аттика вышла победительницей.
Вслед за тем Греция вступает в войну с персидским государством – и битва при Марафоне возвышает ее над Персами, а афинян ставит во главу остальных греческих государств, передавая отдаленнейшему потомству имена Аристида, Фемистокла, Кимона и Мильтиада, а вместе с ними и Фидия, создавшего несколько статуй в честь богини, покровительницы Афин.
В Афинах, успокоенных от военной тревоги и наслаждающихся миром, является Перикл; науки и преимущественно искусства достигают высшей степени развития; воздвигаются здания, сохранившиеся от разрушительного действия тысячелетий до наших дней, – настает золотой век Афин.
Афиняне стали вводить демократическое начало и в другие греческие государства. Но где в этих началах не было народной потребности, где демократизм не оказался необходимым следствием прожитого прошедшего, там насильственное привитие постороннего элемента не могло не встретить сильного отпора – и вот является долголетняя Пелопоннесская война… Тяжки были для Афин последствия этой войны: стены города были разрушены, флот сожжен, демократия пала, и в Афинах укоренилась олигархия, которой представителями были тридцать тиранов.
Крепкие внутренней силой своих сограждан, Афины скоро сбросили с себя иго тиранов. Демократизм, развившийся уже в крови афинян, не мог быть в столь короткое время подавлен окончательно: он снова является основным началом правления республики. Афины мало-помалу стараются приобрести прежнее значение, но попытка упрочить за собой прежнее величие оказывается тщетной, и город Минервы, а вместе с ним и вся Греция, теряют свою политическую независимость: бедственная битва при Херонее подчиняет Грецию могуществу македонского государя Филиппа.
Война Рима с Македонией возвратила Греции политическую независимость, но Афины потеряли уже свое место в ряду других единоплеменных им государств. В делах Ахейского и Этолийского Союзов город этот принимает только второстепенное участие, и скоро имя Афинской Республики совсем исчезает, когда целая Греция, под именем Ахаии, обращается в римскую провинцию.
Старинной славе Афин сочувствовали правители Рима. Октавий Август щадил Афины и не хотел помнить, что они приняли сперва сторону Помпея, а потом сторону Антония. Императоры времен золотого века Рима принимали на себя титул афинских граждан, а Адриан старался быть новым Периклом: он изучал Афины и украшал их новыми великолепными зданиями, стараясь вместе с тем развить древнегреческую жизнь во всей своей империи.
После Юстиниана память об Афинах пропадает. Юстиниан уничтожил школы, в которых образовались великие проповедники нашей православной церкви: св. Григорий, Кирилл, Василий Великий и Иоанн Златоуст. Со страниц истории исчезло имя города, в котором, задолго до явления Спасителя, Сократ и Платон прозревали душой и умом того неведомого Бога, поклонение которому впоследствии проповедовал, в Афинах же, св. апостол Павел.
