С. Узин - О чем молчит карта
В исландских хрониках тех времен (а произошли только что описанные события в восьмидесятых годах X века) есть упоминание, что Эрик Рыжий намеренно дал такое заманчивое наименование обнаруженной им земле, суровой и бесплодной, чтобы привлечь туда колонистов. (Гренландия в переводе с норвежского означает зеленая страна.) Так ли в действительности было или не так, трудно утверждать с полной достоверностью. Известно только, что спустя три года он вернулся в Исландию, получил прощение и вскоре вновь ее покинул в сопровождении многочисленных колонистов, которые выразили пожелание переселиться в Гренландию.
Гренландия — страна льда и снега. Только около шестой части ее территории освобождается от снега на несколько летних месяцев. Но название, данное первооткрывателями, осталось на всех картах мира.
ПТИЧЬИ ОСТРОВА
У мыса Сан-Висенти, что на крайнем юго-западе Пиренейского полуострова, в небольшом городке Сагриш, раскинувшемся у самого берега Атлантического океана, постоянно царит оживление. По улочкам снуют люди, на берегу стучат молотки и топоры, в синеве океана белеют паруса каравелл.
Здесь обосновался португальский принц Энрики, более известный в истории под именем принца Генриха Мореплавателя.
Возвратившись на родину после завоевания португальскими войсками в 1415 году мавританского порта Сеуты, принц Генрих возглавил португальский орден Христа (полувоенную, полумонашескую организацию) и все денежные средства этого ордена решил использовать для поисков земель, лежащих к югу от пустыни Сахары, где, как он слышал на марроканском берегу от мавров, есть в изобилии золото и черные рабы.
Перспектива завоевания таких земель была настолько заманчивой, что не оставляла места колебаниям. Путь же в эти богатые страны был один — по морю.
И первое, что предпринял принц, было создание в облюбованном им Сагрише обсерватории и мореходной школы для обучения португальцев искусству кораблевождения.
Его соотечественники в те времена еще толком не знали, как пользоваться морскими картами, и были совсем неопытными мореплавателями. Необходимо было пригласить знающего человека, который бы помог им в кратчайший срок овладеть как следует навигационным искусством, научил бы их составлению морских карт и обращению с ними, иначе планы принца Генриха остались бы неосуществленными.
Такой человек был вскоре найден. Это был каталонский картограф Ферера родом с Балеарских островов, человек ученый и опытный в делах навигации. Ему принц доверил обучение будущих завоевателей африканского побережья.
С тех пор почти каждый год ознаменовывался каким-нибудь открытием. На первых порах еще неопытные в морском деле португальцы не рисковали заплывать далеко, но с каждым новым плаванием всё более смелели и решались выходить надолго в открытый океан.
Ведь там, где-то на западе, на большом расстоянии от берегов Португалии должны находиться острова. Об этих островах принцу Генриху было известно из древних источников, в которых упоминалось, что еще норманны и арабы знали о их существовании и что арабы называли эти острова птичьими. Позднее, в середине XIV столетия, они появились на итальянских картах, но были нанесены очень неточно, и впоследствии этих островов обнаружить не удалось, и они считались как бы потерянными.
Принц Генрих в числе других предприятий уделял немаловажное место и этим неуловимым островам.
Были посланы корабли на их поиски. Тридцать лет понадобилось португальцам, чтобы открыть, теперь уже окончательно, весь архипелаг.
Начало было положено в 1431 году, когда португалец Кабрал, заплыв далеко на запад, обнаружил неприютные скалы. Дальше Кабрал плыть не рискнул, так как запасы провианта подходили к концу, а на открытых им скалах пополнить их было невозможно.
На следующий год он снова пустился в плавание и на этот раз достиг острова, который назвал Санта Мария. Открытый остров был невелик и почти необитаем. Португальцы не нашли здесь ни людей, ни животных. Единственными обитателями острова были птицы, доверчиво разгуливавшие у ног высадившихся на берег мореплавателей и без малейшего страха дававшиеся в руки.
Во время пребывания на острове Санта Мария произошел случай, который, может быть, прошел бы незамеченным, если бы впоследствии он не помог найти остальные острова архипелага. С корабля бежал невольник. Спрятавшись в укромном месте, он дождался, пока корабли покинули остров и отплыли обратно в Португалию. Долгое время он оставался на острове в полном одиночестве, питаясь кореньями и птицами, которых ловил руками.
Когда экспедиция Кабрала вновь посетила Санта Марию, он возвратился на корабль и рассказал, что однажды, бродя по острову, взобрался на одну из вершин и стал всматриваться в даль, в надежде увидеть паруса португальских кораблей. Но куда он ни смотрел, повсюду простирался пустынный океан. И только в северной стороне его острый взгляд разглядел что-то черное. Он напряг свое зрение и с трудом разглядел контуры острова. Неясные очертания гор то четко вырисовывались на фоне лазурного неба, то вдруг исчезали в туманной дымке.
Пользуясь этими указаниями, Кабрал направил корабли на север и в 1444 году открыл увиденный невольником остров. Он его назвал Сан-Мигел, поскольку открытие произошло в Михайлов день.
В последующие годы последовательно были открыты острова Терсейра (т. е. Третий), Пику, Грациоза, Файяль. Каждый вновь открытый остров отстоял все дальше от берегов Европы. Последними были обнаружены острова Корво и Флориш. Они составляли крайнюю северо-западную группу архипелага.
Здесь, так же как и на Санта Марии, португальцев поразило обилие птиц, среди которых особенно много было ястребов. Вне всякого сомнения, пернатые хищники составляли большинство населения открытых островов. Португальские мореплаватели решили назвать архипелаг именем его коренных обитателей. Это название удачно согласовалось с именем, данным островам много лет назад арабами.
С тех пор острова, затерянные в просторах Атлантического океана на расстоянии более полутора тысяч километров от берегов Пиренейского полуострова, стали именоваться Азорскими, т. е. Ястребиными, потому что по-португальски ястреб — azor.
ЛЬВИНЫЕ ГОРЫ
На эти берега высаживаться небезопасно, чернокожие здесь очень воинственны.
— Возможно ли! А разве кто-нибудь уже бывал в этих местах? Признаться, мне думалось, что мы первые зашли так далеко.
— Как? Вы не слышали о гибели небезызвестного Нунью-Триштана и большинства его спутников в этих краях? Об этом было много разговоров в свое время. Впрочем, чему я удивляюсь? Вы еще так молоды, что вряд ли могли об этом что-либо знать!
