Восьмидесятый градус - Елена Георгиевна Попова
19 Апреля
Ха-ха, классика: только написала всем, что еду, как полёт отложили минимум на день из-за погоды в Хатанге. Сменщики уже там. Кажется, после прилёта людей сюда все, как и я, поверили, что всё пойдёт по плану, легко и просто. Ну ладно, лишний день или два посидеть несложно. Можно аккуратнее собраться и так не торопиться с уборкой, высушить постиранную одежду. Зато сейчас достаточно расслабленная атмосфера, работать настроя нет, можно просто прохлаждаться. Наконец-то схожу на дорожку. Нет, некоторую работу я, конечно, поделаю, но уже без такого давления.
Вчера было событие – химик подарила мне шапку, связанную ею. Ура! Я уже забыла про это, и была очень рада. Впервые с момента отправления обнимала человека, её массивные очки аж свалились на пол.
Напишу последнее письмо с суши. Про «дом» я уже, наверное, писала – даже не знаю, есть ли у меня место, которое я могу так называть.
Смотрю Stranger Things – почему-то раздражает, что все ужасы, монстры становятся со временем психологичными. Если в первом сезоне это были загадочные монстры из страшной параллельной вселенной, которые убивали людей просто так, то к четвёртому – это уже страхи людей, травмы, стыд, представленные в виде монстров. Надоело! Наверное, первый вариант – это что-то из классических фильмов ужасов, когда нас просто пугали, а второй уже ближе к настоящему времени, когда мы бросились прорабатывать травмы, находить во всём логику и так далее. Может, в моей жизни было предостаточно второго, поэтому мне так понравилось просто пугаться, без всякого смысла.
22 Апреля
Сегодня выдался свободный последний вечер в Хатанге. Раз уж я достала ноутбук из чемодана, решила посмотреть двухчасовой концерт The Cure, скинутый геофизиком в начале знакомства. Никогда, наверное, не смотрела концерты в записи – скучно. Вот и сейчас подумала, раз у меня есть ноутбук и время, почему бы не написать сюда? А концерт играет фоном – музыка-то хорошая. Кажется, этот геофизик стал относиться ко мне хуже в конце экспедиции, как-то холоднее, но причину не знаю. На другой кровати лежит одна из соседок и смотрит телевизор. Я сегодня днём попробовала посмотреть за кофе – всё прямо отвратительно. Честно. Не нашла ни одного нормального канала, даже такого, где просто показывают приличный фильм. Ну да ладно. А другая живёт в отдельной комнате, потому что храпит. Живём мы в квартире в двухэтажном деревянном доме уже два с половиной дня – кажется, что давно. Несмотря на то что дом в общем-то не очень, звукоизоляция тут прекрасная по сравнению с кораблём, не перестаю наслаждаться. Ещё тишину можно половить, выйдя на середину реки, это проверенное ещё на Байкале средство.
Всё хочу начать писать нормально, в хронологическом порядке, но, может, как есть лучше. Очень важно: благодаря тому что ротацию перенесли на день, я смогла ещё раз сходить на дорожку и в сауну, это было очень ценно. Помню, настроение вечером было не очень, потому что не получила сообщений от человека. Легла спать поздно – всё смотрела Stranger Things. А уже в шесть утра разбудил зам громким стуком: «Пора вставать, вертолёт через два часа!» Ох, если бы это сделал кто-то более приятный мне. Первые эмоции были, конечно, негативные, потому что хотелось спать, но потом я всё поняла и стала совершать осознанные действия. В частности, организовала себе ранний завтрак из традиционных яблока, лабораторного кофе и быстрых углеводов, натасканных в столовой накануне. После этого смогла дособирать вещи. В половине восьмого пришла на завтрак: то, о чём я мечтала последние пару месяцев, а получилось только в таких обстоятельствах. Были блины – не самое прекрасное, но съела два с мясом, кто знает, когда удастся поесть в следующий раз, а белок нужен! Было много людей, я старалась вести себя как обычно, но ощущения были странными, конечно – это же мой последний приём пищи тут. В восемь прилетел вертолёт, я лихорадочно оделась, выкинула изношенные тапки подводника в мусор и побежала к трапу. Там уже собрались ротирующиеся и некоторые провожающие. Волнующий момент, но как получилось, что я почти ни с кем не попрощалась и желающих прощаться со мной было немного. По дороге к вертолёту обернулась и помахала толпе обеими руками – наверное, это мой максимум. Уходить было легко. Ни А., ни геологов не было. Залезли в вертолёт: я первая, опять не попрощалась с людьми, помогавшими нам подвозить вещи, например с начальником. Об этом жалею – он был не самым ужасным руководителем. Взлетели – видела, что нам машут, но сама сидела у дальней стены, махать не стала, как и снимать видео – всё равно корабль не видно.
Пока сидела в вертолёте, всё сильнее нервничала от предстоящей встречи с человеком, это было главное моё беспокойство. Рассеянно смотрела на лёд за окном – он не сплошной, очень много трещин, разводий, как и на нашей льдине. Надеялась увидеть медведей… Наконец сели. Я сразу же стала искать человека, нашла очень быстро, но засомневалась, он ли это – одежда новая. Нет смысла описывать нашу встречу, но после неё мне, конечно, стало легче. На льдине с лагерем удалось сходить в туалет. Хотела выпытать у местных работников наши точные координаты, но не смогла добиться ничего точнее восемьдесят девятого градуса. Для меня, каждый день записывающей координаты в таблицу в течение всего дрейфа, это было удивительно. Но я так и не знаю, насколько близко к полюсу была. В общем, не дальше градуса.
Как хорошо, что пришло в голову записать всё это! Такие пограничные моменты важны. Дальше был перелёт до базы на одном из островов у Таймыра. В самолёте, на котором только что прилетели наши сменщики, было то холодно, то жарко, это мне не понравилось. Но если подумать – это перелёт с северного полюса на сушу! Сколько людей так летали? Сколько пилотов способны на него? Совсем недавно это считалось чуть ли не чудом. Гендерное разделение соблюдалось строго. Женщин посадили в условный бизнес-класс вместе с нашим координатором и одним из организаторов лагеря на льдине, мужчин – куда-то к грузу. Ах да, всё это время с нами летела собака! С ним всё милее. В вертолёте ему понравилось, а в самолёте – не очень. Мы начали есть бутерброды, собранные в дорогу главным поваром. Одновременно узнали, что застреваем в Хатанге на три дня. Реакция повара: «Если бы я знала, больше еды бы набрала!» Она права – еда здесь дорогая. Стало немного грустно, но, когда мужчины узнали о задержке, они, кажется, совсем приуныли, а я поняла, что теряю меньше всех – у меня там, в цивилизации, почти никого, а если кто и есть, они не в Петербурге. Так что я наслаждалась нашим пребыванием в Х. Мы добрались до базы на острове, оставили Тайфуна, сходили в туалет. Для этого нас свозили в центр управления полётами на высокой машине с большими колёсами, в пешей доступности цивилизации не было. Через полчаса забрались обратно в самолёт и полетели в Х. Этот перелёт я перенесла как-то легче, уже знала, чего ждать, даже выпила крепкий кофе, который раздавали там.
В Х. нас развезли по квартирам (опять по гендерному признаку – шесть мужчин и координатора в одну, нас троих – в другую, похуже). Везли на санях снегохода – тут все так передвигаются, снегоходы припаркованы у домов вместо машин. Я ещё в самолёте начала разведывать вопрос интернета. Моя сим-карта ещё осенью уехала в СПб, и я изучала перспективы найти вайфай. Выяснилось, что какой-то вайфай есть в «квартире мужиков», а ещё в библиотеке в местном ДК тоже вроде раздают. Так, с этим я могу работать. Тут сделаем небольшое ответвление – по дороге в квартиру нас завезли в магазин, чтобы мы закупились едой на ближайшее время. Я спросила у спутниц: «Что будем есть на завтрак?» – на что получила ответ от повара: «Ну, кто что купит, то каждый и будет есть». В этом звучал негатив по отношению к коллективной готовке. Рухнули мои надежды на то, что раз я живу с поваром, то буду шикарно питаться. Я купила творог, который
