Ульрих Макош - Молитва в цитадели
Постоянное внимание к наследию Рисаля волнует и тех, кто хранит его, и тех, кто каждый день приходит в музей поговорить с Рисалем с глазу на глаз, соприкоснуться с его жизнью. Между настоящим и прошлым тесная связь. Между ними нет барьера.
Далеко внизу грязный крепостной ров. Пропахшая гнилью и плесенью вода покрыта болотными цветами. Отдельные части рва сохранились. В ближайшие годы его полностью восстановят. В прошлом в этих рвах держали крокодилов, и все же находились смельчаки, пытавшиеся выбраться из крепости.
На немецкой земле сохранилось немало мест, связанных с жизнью Рисаля в период с 1886 по 1887 год. В Берлине он был одним из постоянных читателей городских библиотек. Рисаль знал много языков, в том числе русский и немецкий. Он встречался с Вирховом, а в Лейпциге — с издателем Германом Юлиусом Мейером, незадолго до встречи с Рисалем посетившим Филиппины. В рукописи Мейера об игоротах имеются дополнения, внесенные рукой Рисаля. В Берлине он вел оживленную переписку со своими немецкими друзьями, кроме того, много времени он посвящал литературному труду. Родина Маркса и Энгельса вдохновляла Рисаля на борьбу за свободу своей родины.
Коррехидор — «неприступная скала»
Прошло не больше часа, как быстроходный катер оставил Манилу. Исчез из виду силуэт столицы, и вскоре перед нами вырос островок Коррехидор. Мы причаливаем к полуразрушенной стене набережной. Лежат несколько погребенных под цементом рельсов. Скоро и эти остатки рельсовых путей зарастут травой. Джунгли метр за метром отвоевывают остров.
С нами едет одна американская семья. Отец хочет показать сыну места в Тихом океане, по которым прошла война. Кроме нескольких филиппинцев, направляющихся на Батаан, на борту катера находится еще группа японских туристов — они тоже хотят увидеть следы минувшей войны. Американцы и японцы сидят поодаль друг от друга. На острове гиды-переводчики тоже позаботятся о том, чтобы они не соприкасались. Экскурсии проводятся в разных автобусах. Каждой группе историю преподносят, как это еще часто случается, по-разному.
Недалеко от берега ныряют мальчишки. Они ищут затопленные якобы перед капитуляцией сокровища государственной казны, которые будто бы все еще лежат где-то на дне моря.
Сегодня Коррехидор — мирный остров. Несколько моряков филиппинского военно-морского флота, проходящие здесь службу, приветливо машут нам. У причала стоят деревянные домишки, играют дети, кудахчут куры. В огороде за домами молодая женщина пропалывает грядку с овощами. Автобусы ждут туристов. На берегу выставлены японские и американские легкие орудия и пулеметы — бездействующие реликвии войны. Их колеса заросли травой. На площадке, которая раньше служила складом военного снаряжения, стоит деревянная полуразвалившаяся церквушка, крытая жестью.
Не знаю, была ли она здесь до войны, или ее построили после нее. Дороги восстановлены и служат как для машин небольшого военного гарнизона, так и для туристских автобусов. Маяк, лежавший после войны в развалинах, был выстроен заново, не из старых камней. Кроме того, был воздвигнут мемориал, посвященный жертвам войны. Вход в туннель Малинта выглядит точно так же, как в 1942 году, до того как был разрушен. Через него можно проехать, но боковые штольни осыпались, и входить в глухие проходы небезопасно.
У обрыва стоит большой, невзрачный, сколоченный из досок барак. Во время японской оккупации острова здесь находился концентрационный лагерь.
Коррехидор… С ним связаны тяжкие воспоминания об ужасах второй мировой войны, но для все большего числа филиппинцев, приезжающих сейчас на остров, события войны — лишь история, которую они знают по книгам или с чьих-то слов.
Очертания Коррехидора напоминают рыбку бычка, хвостом обращенную в сторону Манилы, а головой — к Южно-Китайскому морю. Площадь острова — примерно 5 квадратных километров. Это самый большой в группе островков, к которой относятся еще Ковальо, Эль Фрайле и Ла Монха. У каждого из этих островков — своя собственная история. Вот, например, одна из них. Еще в XVIII веке из Мексики в Манилу приехала испанская семья Велес. Их дочь полюбила молодого филиппинца, но родители запретили ей видеться с ним. Молодые люди сбежали на полуостров Батаан. Родители делали все возможное, чтобы вернуть дочь. Один судебный чиновник (занимавший должность коррехидора) выследил их на Батаане. Девушка ехала верхом на лошади, юноша — на буйволе. Им не суждено было соединиться, но они поклялись быть верными друг другу всю жизнь. Мария стала монахиней (ла монха), юноша — монахом (эль фрайле), а горы на Батаане долгое время назывались именем девушки — Мария Велес, которое позднее трансформировалось в Маривелес.
Известно, что до появления испанцев Коррехидор служил прибежищем пиратам, потом — опорным пунктом для испанцев и, наконец, военной базой при американской колониальной администрации, которая к 20-м годам построила на острове фортификационные сооружения. С 1922 года туннель Малинта использовался под склад для боеприпасов и снаряжения, а во время войны в нем разместилась штаб-квартира генерала Макартура.
Жизнь на Коррехидоре шла своим чередом даже после того, как пала провинция Кавите, расположенная от него всего в 20 километрах. Были открыты столовые и клубы. В офицерском клубе каждый вечер играл танцевальный оркестр. Мысль о падении Коррехидора, как и вообще Филиппин, не исключалась, но считалась маловероятной, его называли «неприступной скалой», «восточным Гибралтаром». События на Коррехидоре повторили события в Сингапуре, где орудия были установлены так, что могли вести огонь только в сторону моря, а захвачен он был со стороны суши. Захват Коррехидора был подготовлен воздушными бомбардировками, за которыми последовал десант со стороны Батаана, то есть с тыла позиций американской дальнобойной артиллерии.
Во время бомбежки прекратилось снабжение острова, так как Манила была уже захвачена противником. Противовоздушная оборона оказалась малоэффективной, японские самолеты быстро уходили из радиуса действия американской артиллерии. После падения Батаана положение на острове Коррехидор осложнилось. Число жителей здесь увеличилось до 15 тысяч вместо прежних 6 тысяч. На побережье Батаана японская армия вторжения привела свои батареи в боевую готовность и начала обстрел соседних островов, находившихся в пределах видимости. Генерал Макартур, чтобы продолжить руководство боевыми действиями (как позднее он писал в своих мемуарах), к тому времени уже перебрался в Австралию. Затем японцы с Батаана обстреляли Коррехидор из орудий, а с воздуха бомбардировали с самолетов, стартовавших с захваченной американской военной базы Кларк-филд, расположенной недалеко от Манилы.
