Петр Якеш - К вулканам Тихого океана
«Нэнси Е», наверное, одно из самых маленьких судов, предназначенных для путешествия в открытом море. Ее длина — восемь метров. Одна каюта на четыре койки в носовой части. Мы в ней почти не жили, она служила складом для багажа. Жарко, влажно, темно. Веревки, газовые лампы, запасные части, якоря и прибывающие мешки с образцами заполнили все пространство в каюте. На палубе в центральной части судна есть еще одна каюта, в ней стол и четыре скамейки, которые можно превратить в постели. Чуть дальше — маленький кухонный стол. Капитанский мостик на крыше каюты, там штурвал и удобное кресло. На палубе стоят какие-то приборы, на которые мы не отваживаемся смотреть, потому что не хотим знать, что еще на шхуне не работает. Кормовая часть палубы открыта, и там под лавками лежат рыболовные снасти: раньше шхуна служила для морских прогулок и пикников.
Недоверие к кораблю и его капитану на протяжении нескольких часов совместного плавания не уменьшилось, скорее напротив. Наняв лоцмана, мы немного успокоились. Худой и довольно высокий лоцман был немногословным, но дело свое знал хорошо. За все время, что мы провели вместе на корабле, я редко его видел где-нибудь, кроме капитанского мостика. Он не отходил от штурвала. Едва ступив на шхуну, он сразу взял управление в свои руки, и мы были ему за это благодарны. Его знание топографии коралловых рифов в этих местах поражало. Мне часто казалось, что Инос держит в голове одновременно и все корабельные карты, и снимки местности куда лучше тех, которыми пользовались мы.
Мы договорились, что несколько дней не будем приставать к берегу на ночлег и возвращаться в Эсаала, чтобы рано утром сразу приступать к оставленной вечером работе. Бросая якорь в закрытых бухтах, мы тем самым экономили бы время на, длинных, ненужных переходах. Шхуна нам служила базой, с которой мы совершали выходы за образцами. Собирали мы их главным образом у прибрежных скал. Небольшой катер с сильным мотором, который был прислан вместе со шхуной, легко обходил коралловые рифы и мелководье у берегов. Нередко нам приходилось выключать мотор, чтобы уменьшить осадку катера и не повредить днище, часть пути мы проходили на веслах, а иногда переносили его через коралловые рифы на руках.
Мы обошли часть острова Фергессон и договорились, что переночуем на его северной стороне. Инос на вопрос, знает ли он место, где можно стать на якорь, ткнул пальцем в карту. Через час мы уже были в середине прекрасно расположенной бухты, надежно защищенные от волн. Прозрачно-чистая вода вокруг вилкообразного кораллового рифа была для нас наградой за день напряженного труда.
Шхуна остановилась в каких-нибудь ста метрах от берега, казавшегося совершенно неприступным. Скалы спускались к самому морю. Местность выглядела необитаемой.
Капитан привязал к канату якорь и бросил его в море. Дно каменистое, хорошо видны коричневатые пористые кораллы. Капитан проверил, держит ли якорь. Не держит. Вытащил канат без якоря. Наверное, он его плохо привязал. Грэг, помощник капитана, без слов принес запасной якорь, и попытка была повторена. На этот раз якорь закрепился на дне. Наше суденышко довольно далеко от берега, и на палубе нет комаров. Пробуем ловить рыбу — безуспешно. Вечером выпиваем все пиво, чтобы не прокисло: холодильник не работает. Спокойно засыпаем.
Утром, едва открыв глаза, чувствую, что-то случилось. Посмотрев на берег и на воду, прихожу в ужас: шхуна отошла метров на триста от того места, где был брошен якорь, и ее несет прямо на коралловый риф, который торчит над водой. В нескольких метрах от борта в воде виден еще один риф. Жду, когда заскрежещет дно об этот риф, и уже представляю, как вода заливает палубу. Моментально бужу всех, а сам стараюсь повернуть шхуну хоть на пару метров в сторону от коралловых рифов. Все кончается хорошо, стараниями капитана мы минуем опасное место, за шхуной волочится канат без якоря, который, по-видимому, оторвался.
Много времени спустя, уже дома, мы получили письмо с острова Тробриан от Яна Смита. «Дорогие Лида и Петр, — писал он, — вряд ли вы удивитесь, когда узнаете, что нам все-таки удалось устроить кораблекрушение. „Нэнси E“ на полном ходу налетела на песчаную отмель возле острова Лазанс. На наше счастье, был отлив и небольшие волны, поэтому судно не перевернуло. Мы подождали несколько часов, пока начался прилив, который и снес нас с мели. „Кап оф ти“ немножко нервничал, а я жалел, что вас нет с нами. Джек был в панике. А Инос (которого капитан до сих пор не простил и который здесь впервые, а потому нам совершенно бесполезен), как всегда, молчал. Уже давно было нужно нанять другого лоцмана, но капитан стоит на своем: „Я готов ко всем неожиданностям, у меня есть хороший спасательный жилет“».
После того как нас сорвало с якоря, меняем план. Придется каждый вечер возвращаться на ночлег, но мы надеемся, что это не помешает справиться с нашей задачей: изучить острова Фергессон и Гуденаф. К островам Амфлет вернемся через несколько дней, чтобы изучить здесь типы горных пород. Первым местом для стоянки мы выбираем Мад-Бэй на восточной оконечности острова Гуденаф. Оттуда недалеко до небольшого, еще недавно действующего вулкана Вагипу, окруженного коралловыми рифами, и до острова Томагабун, где мы хотим собрать образцы эклогита[26] и где есть пристань, школа, питьевая вода (значит, мы там сможем принять настоящий, не соленый душ).
Мы пристали к Мад-Бэй — имя свое (Грязная) она вовсе не заслуживает, потому что вода в ней прозрачная. Весь причал был заполнен детьми. Нас пришла приветствовать школа. Многие на маленьком молу не поместились и прыгали на пристани, шаткой бревенчатой конструкции. Школу содержит протестантская миссия, есть здесь и интернат — крыша и несколько циновок на полу, служащих постелями.
Дети самого разного возраста. Старших интересует шхуна, и они прямо с мола прыгают на палубу и заглядывают в каюту. Младших интересует Петя. Самый младший среди ребят, примерно того же возраста, что и Петя, хорошо говорит по-английски. А Петя, видя, что он в центре внимания, притворяется, будто ничего не замечает.
— Эй, парень, как тебя зовут?
— Петя.
— А сколько тебе лет?
— Семь.
— Ты умеешь считать?
— Разве не понятно, что умею?
— А в школу ходишь?
— Должен.
— А почему ты не в школе?
— У меня каникулы, я с папой и с мамой плаваю на шхуне.
— А читать умеешь?
— Немножко.
Скоро мы перестали слушать вопросы, которые сыпались на Петину голову. Вся группа сидит на молу, посередине Петя, рядом с ним его верный телохранитель Джек.
— А ты моешься? Сколько раз в день?
